Хоббит, который познал истину. Вадим Проскурин

смысла. Тогда меня не узнает другая я.

      С этими словами Лора вошла внутрь и направилась к тому же столику, который мы занимали в прошлый раз. Но как она собирается расплачиваться?

      На этот раз официант подошел практически мгновенно.

      – Что будете заказывать? – спросил он хорошо поставленным безжизненным голосом.

      Теперь я знаю, почему у него такой безжизненный голос: потому что он бот. И еще я знаю, почему его голос так хорошо звучит: потому что тот, кто придумывал этого бота, потрудился на славу.

      – Самое дешевое, что у вас есть. Мы сюда не жрать пришли.

      – Это будет стоить четыре доллара на двоих.

      На этот раз меня не удивило, почему официант не обиделся. Меня удивило то, что сказала Лора в ответ на его последние слова.

      – Дематериализуй его, – обратилась ко мне Лора.

      – Но Лора, – возмутился я, даже, пожалуй, не возмутился, а удивился, – но за что? Он ни в чем не виноват, он просто делает свою работу.

      – Ты что, боишься? Это же не человек, это просто бот, в том, чтобы его убить, нет ничего плохого.

      Я начал выходить из себя.

      – Я, между прочим, тоже не человек. Да и ты уже не человек. Мы с тобой боты, забыла? Может, мне лучше тебя убить? В этом тоже, по-твоему, нет ничего плохого?

      Официант терпеливо слушал нашу перепалку, и было видно, что ему совершенно все равно, о чем мы говорим. Пока мы не говорим о том, как будем оплачивать заказ, наши слова его не интересуют.

      Не знаю, что бы случилось дальше, если бы к нашему столику не подошла юная девушка, почти девочка, лет пятнадцати, не больше. Маленькая, толстенькая и совершенно некрасивая, какая-то вся серая. Увидев ее, Лора так и застыла на месте.

      Девочка протянула официанту жетон, тот подержал его в руке, кивнул и удалился. На столе появились три стакана, наполненные бурлящей жижей едко-коричневого цвета, в каждый стакан было вставлено по соломинке.

      – Привет... Лора, – сказала девочка.

      – Привет... Анна, – отозвалась Лора, и они синхронно хихикнули. Я все понял.

      – Ты... это твое настоящее тело? – спросил я, почему-то чувствуя себя неловко.

      – Ага, – ответили обе мои собеседницы, переглянулись и снова хихикнули.

      – Круто, – сказала Анна. – Как ты ее сделал? – обратилась она ко мне. – Ты, наверное, крутой дровосек.

      Странно, что в этом мире лучших магов называют дровосеками. А еще более странно, что большинство даже не вдумывается в смысл слова «хакер». И еще непонятно, почему журналы, в которых регистрируются разные события, они называют «логи», то есть поленья.

      – Нет, я не хакер, – сказал я. – По крайней мере, не в том смысле, как ты думаешь. И я не делал ее.

      – Но как же? – не поняла Анна. – Ты взял меня за руку и исчез, а потом я получаю письмо от самой себя с приглашением в «Красную Шапочку», я прихожу, меня хватают менты и начинают спрашивать, не я ли пять минут назад пыталась расплатиться своей собственной карточкой, причем поддельной. Я говорю, что у них с головой не все в порядке, а они начинают доказывать,