Швейцарец. Война. Роман Злотников

пункта его проводила та самая женщина, которая вчера открыла ему дверь. Она, как выяснилось, как раз на почте и работала.

      Всю дорогу она живо расспрашивала его о брате, а Сашка шёл и удивлялся, как это он мог вчера принять молодую и весьма симпатичную женщину за старую бабку… Когда он повинился ей в этом, она только усмехнулась и махнула рукой.

      – Просто устаём очень. У нас в отделении связи только три человека из семи положенных осталось. А работы лишь прибавилось. Семьи-то разорваны оказались. Мужики на фронт ушли, а их бабы здесь. Да и эвакуированных тоже, вон, добавилось. Вот и пишут друг другу. Пенсии, опять же, разносим, похоронки… – тут она замолчала, а потом горько вздохнула. Некоторое время они шли молча, пока Сашка не решился спросить:

      – А… у вас тоже кто-то погиб?

      Она ответила не сразу. Шагов десять шла молча, а затем глухо произнесла:

      – Муж. И брат, – а затем, ещё шагов через пять, добавила: – Муж-то ладно. Мы с ним как кошка с собакой жили. Бил он меня. Из-за этого я весной ребёнка потеряла. Выкидыш. Месяц пластом лежала. Разводиться с ним собиралась, – потом вздохнула: – А и всё равно жалко. Пусть бы его – жил бы где и с кем-то… Но брата больше. Светлый он у меня был, красивый. На гармони играл. А плясун какой… Все девки на нашей улице по нему сохли. Весной призвали. В зенитчики. Наводчик пулемётной установки. Фотокарточку прислал… А в августе похоронка пришла. Командир их написал. Не ближний, а тот, что побольше. Ближний-то тоже с ними погиб. Бомба прямо в их бронеплощадку попала. Всех вдребезги. Даже похоронить нечего…

      На почте, на которой и располагался переговорный пункт, Сашка провёл два часа. Пока дежурный нашёл начальника политотдела, пока всё согласовали, утрясли – пришлось сидеть и ждать. Но зато ему разрешили остаться и прибыть в училище вместе с братом. Даже телефонограмму прислали на продление увольнительной, которую приняла местная дежурная. И заверила своей печатью. Ну, на случай если патрулю попадётся, пока они с Виталей будут до госпиталя добираться. Так что домой к брату он возвращался чуть ли не вприпрыжку. Только военная форма останавливала от того, чтобы бегом не кинуться…

      Когда он, довольный, ворвался на кухню, где все обретались по причине отсутствия в комнате достаточного места, чтобы там уместилась такая большая компания, его встретили возбуждённые голоса.

      – А я знал, верил, что скоро начнём! – воодушевлённо размахивая рукой, орал артиллерист.

      – Молодцы, наши! – вторил ему один из вчерашних лётчиков. – Там же сейчас полярная ночь начинается. Дай бог, пара часов светлого времени всего – а смогли!

      – Это точно! – соглашался какой-то пузатый мужчина в очках и с залысинами, которого вчера за столом вроде как не было. Ну, или он пришёл, когда Сашка уже заснул. – Нет, ну какие молодцы – и ведь никто нигде ничего… Вот фрицам сюрприз устроили!

      Сашка быстро скинул шинель и присел рядом с Виталием.

      – А что случилось?

      – Наши десант в тылу у немцев высадили. В порту Нарвик. Целых три бригады морской