Прошлое должно умереть. Вадим Панов

хотел добиться своим сообщением, и на этом торговля прекратилась.

      – Вас восемь, – продолжил адиген. – Мне нужно шесть патронов, чтобы никто из вас не вернулся домой. Доказать?

      – Нет, не надо доказывать! – закричал Гас. – Мы не знали, кто ты!

      – Тогда кладите оружие на землю и отходите от грузовика. – Помпилио зевнул. – Мне некогда.

* * *

      – Прошу провести коррекцию курса, – громко произнес Галилей Квадрига, отрываясь от разложенных на рабочем столе карт.

      – Рулевой, провести коррекцию курса, – распорядился Дорофеев, продолжая смотреть в лобовое окно. – Юго-юго-восток, – сообщил Квадрига.

      – Юго-юго-восток.

      – Есть юго-юго-восток, – подтвердил рулевой.

      – Скорость? – поинтересовался капитан.

      – Пятьдесят лиг в час.

      – Значит, через тридцать минут придем в точку, – хрюкнул Квадрига.

      «Пытливый амуш» считался самым быстрым цеппелем Герметикона и считался заслуженно. Во-первых, потому что он был ИР, а все корабли этого класса могли похвастать высокой скоростью, во-вторых, потому что Помпилио хотел летать на самом быстром цеппеле Герметикона, внимательно изучал все технические новинки и постоянно модернизировал корабль. В результате «Амуш» превосходил даже «одноклассников» и мог развивать колоссальную для цеппелей скорость в девяносто лиг в час, а при попутном ветре – до ста. Однако сейчас Дорофеев никуда не торопился.

      – Наверное, пойду в астринг, – произнес Квадрига, отрываясь от карты.

      И вопросительно посмотрел на капитана, тот ответил выразительным взглядом, но промолчал.

      – Или, пожалуй, дождусь, когда мы встанем в точке перехода, – изменил планы астролог. Как, собственно, требовал Устав.

      – Спасибо, Галилей.

      – Да, капитан.

      Корабельным астрологам всегда дозволялось чуть больше, чем остальным членам команды: из-за их умения смотреть сквозь Пустоту и противостоять ужасам, которые они в ней видели. Астрологи вели цеппели от звезды к звезде, пронзая немыслимые пространства взглядом, а точнее – собой, и в ответ Пустота пронзала их, медленно, но неотвратимо превращая в наркоманов или в сумасшедших, или – в сумасшедших наркоманов. Астрологи часто кончали с собой, считались главными клиентами ведьм спорки и лучшими в Герметиконе экспертами наркотических препаратов. Они не жили долго, но каждый из них выбрал свой путь добровольно, сжигая себя ради невозможного, непонятного людям общения с Пустотой.

      Убедившись, что Квадрига вернулся за рабочий стол, Дорофеев одернул китель и громко объявил:

      – Внимание, капитан покидает мостик, командование принимает астролог.

      – Есть командование принимает астролог, – эхом отозвался рулевой.

      Квадрига кивнул, но ответил как положено:

      – Есть! – и даже выпрямился, оторвавшись от стола.

      Дорофеев подбодрил его коротким кивком, вышел в коридор длинной гондолы, в которой размещались офицерские каюты и некоторые рабочие помещения, постучал в дверь алхимической лаборатории, приоткрыл ее, вежливо спросил:

      – Позволите? –