Саботаж. Артуро Перес-Реверте

не теряя благодушия, расхохотался. Он был любезен и терпелив. Или хотел казаться таким.

      – Мне нравится испанский юмор. Когда вы шутите, выходит по-настоящему смешно… Народ с таким трагическим мировоззрением, как у вас, не станет смеяться над всякой чушью.

      С этими словами он вновь с любопытством уставился на Фалько:

      – Иными словами, кто бомбит, тот и цивилизован?

      – Да. Сейчас, по крайней мере.

      – Однако и вы времени даром не теряли… Вспомните Риф[17]. Там в ход пошел даже иприт.

      – В ту пору и мы вели себя как цивилизованная нация. Как ведут себя сейчас итальянцы в Абиссинии.

      Кюссен с сигарой в зубах укоризненно покачал головой:

      – Никто никогда не будет бомбить рейх.

      Фалько пожал плечами:

      – Ловлю вас на слове. Хотите пари? Проигравший заказывает ужин в берлинском «Хорхере».

      Принимая игру, Кюссен улыбнулся с добродушным лукавством:

      – Канар а-ля руанэз[18] и «Мутон-Ротшильд» тридцать второго года?

      – Тридцать пятого.

      – Идет.

      Фалько перевел взгляд на Канариса, которого явно забавлял этот разговор:

      – Впрочем, под бомбежку попадет и «Хорхер».

      Канарис, внезапно посерьезнев, посмотрел на него пристально и пытливо. Потом засмеялся:

      – Мне нравится ваш агент, дорогой адмирал. У него есть характер.

      – Говорят. Мне дорога ваша похвала, потому что моему агенту придется работать вместе с вашим, – адмирал показал на Кюссена. – И пока они не будут пренебрегать женами или любовницами, все будет хорошо.

      – Я холост и не завожу долговременных связей, но тоже буду об этом помнить, – рассмеялся Канарис.

      – Что же касается Герники, нас напрочь не волнуют версии этой истории. Важно то, что Пикассо малюет для павильона на Выставке. – Адмирал ткнул в Фалько черенком трубки: – К тебе это имеет прямое отношение.

      – Ко мне?

      – Да. И вот этот господин сейчас, не сходя с места, объяснит тебе почему.

      И Кюссен – ибо именно его адмирал подразумевал под «господином» – объяснил. Он дружит с Пикассо и видел первые эскизы к картине. Художник работает над ней с начала мая. Это огромное полотно будет выставлено в павильоне Испании на Всемирной выставке. По сведениям из надежных источников, атташе по культуре, некто Ауб, уже выплатил Пикассо 150 000 франков. Заплатили и одной из его любовниц – Доре Маркович, или Доре Маар, – за то, что будет фотографировать все стадии работы. Окончить ее планируют к началу июня.

      – Взялись за дело, как видишь, засучив рукава, – заметил адмирал.

      Фалько кивнул, осмысляя слова австрийца.

      – Да… Однако я все равно не возьму в толк, при чем тут я.

      – Пикассо и Лео Баярд – близкие друзья. Они регулярно встречаются, а Эдди Майо даже позировала Пикассо.

      – И?.. – выжидательно сказал Фалько.

      – Я введу вас в их круг, а это откроет вам доступ к Пикассо. Как вам мой замысел?

      – Замечательно. Обожаю, когда меня вводят

17

Имеется в виду война Испании и Франции с марокканским эмиратом Риф (1920–1926), против которого было применено химическое оружие.

18

Утка по-руански (фр.).