Оранжевый цвет радуги. Милена Завойчинская

ядовитого варана. Желтый цвет радуги.

      А над красными песками восходило безжалостное солнце.

      Я поклялась, это так. И собиралась выполнить свою клятву, только как? Боги милосердные, скажите – как? Отрезать голову у тела? Вырезать сердце? Как?! Чем?! Говорят, некоторые сильные мужчины могут вырвать у врага сердце голыми руками. Но то мужчина, причем мужчина сильный. А я?

      Становилось все жарче, и я поняла, что медлить больше нельзя. Еще немного на солнцепеке, и тела начнут разлагаться, и тогда я не смогу выполнить обещанного. И я потащила тело Лиллу поближе к варану. Эта дохлая тварь, убившая ее, могла оказать мне помощь только одним – своими длинными острыми когтями. И я, используя один из его когтей как нож…

      Голову я не смогла бы отрезать. Кроме того, Лиллуко была при жизни по-настоящему красивой. Пусть она и останется такой в моей памяти: не искореженная страшными рваными ранами, не обезображенная разложением. Я не стану вспоминать эти жуткие порезы на ее лице, не стану! И навсегда сохраню ее образ таким, каким он был до этой бойни. Даже смотреть на нее больше не стану…

      Мне потом это долго будет сниться в кошмарах. То, как я, воя от ужаса, срывая голос, вырезала сердце отважной девушки когтем варана, убившего ее. Сердце воина, которое я поклялась отвезти на Керакато.

      Завернув сердце в палантин Лиллуко, который так и валялся возле маячка, я упала на песок. Меня буквально выворачивало наизнанку одной желчью, потому что воды уже не осталось. Придя в себя, снова обмотала лицо, пряча от солнца и песка, после чего пошла к телам. Оттащила ниоки подальше от туши варана и закопала в песок…

      А потом потянулось ожидание. Я словно отупела от всего этого кошмара. Не было мыслей, чувств, ощущений. Ничего! Кажется, часть меня тоже умерла сегодня в этой проклятой пустыне под палящим солнцем Шандиры. Оставалось только ждать, что кто-нибудь услышит сигнал маяка и прилетит.

      Глава 4

      Не знаю, сколько времени прошло. Периодически я впадала в забытье, а в очередной раз пришла в себя от громкого мужского голоса. Меня кто-то теребил, что-то спрашивал. Потом поднял на руки (сама я стоять уже не могла) и понес. Единственное, на что хватало моих сил, – это прижимать к себе окровавленный сверток, который я ни на секунду не выпускала из рук.

      – Сюда давай! – скомандовал глухой голос, и я почувствовала, что меня усаживают на сиденье. Щелкнули пристежные ремни.

      Я попыталась открыть глаза, разлепила ресницы и с трудом различила нечто черное, маячившее передо мной. Не сразу дошло, что это шлем с матовым непрозрачным забралом.

      – Очухалась? – снова спросил меня мужчина. – Кровь твоя? Ты ранена?

      – Во…ды! – Хриплый сорванный голос не слушался, но спаситель понял и ткнул мне в руки фляжку. – Це…ла.

      Я даже не стала разматывать палантин, на это не было сил. Только приподняла его, освобождая доступ ко рту, и стала жадно пить.

      – Э-э, хватит! – Мужчина отобрал у меня