Однажды в Гренадерске... Драматические фантазии в стихах. Петр Артемьев

часы, проходит день,

      И наступает вечер —

      Анфей по-прежнему как пень,

      Как будто мыслям его лень

      Родиться в звуках речи.

      Сидел он при луне всю ночь

      С открытыми глазами.

      Никто не мог ему помочь.

      Горючими слезами

      Его оплакивала мать.

      Как им с него проклятье снять?

      И как его растормошить,

      Чтобы сильнейший шок

      Прошел, чтоб снова начал жить

      Анфей. Огонь прожег

      Ему всю душу, чтоб чиста

      Она была навек.

      Наутро говорить он стал —

      Открылись вдруг его уста,

      Проснулся Человек.

      АНФЕЙ

      Как в эти я забрел края,

      Забвение кто снимет?

      В чаду живу угара я.

      Кто скажет мое имя?

      ЭФАЛИЯ

      Анфей.

      АНФЕЙ

      Я вспомнил, наконец. (Эфалии.)

      А ты кто?

      ЭФАЛИЯ

      Твоя мама.

      АНФЕЙ (указывая на Анфира)

      А он?

      ЭФАЛИЯ

      Анфир.

      АНФЕЙ

      Он – мой отец.

      Теперь узнал и сам я.

      АНФЕЯ

      Скажи, кто я. Ну, погляди.

      Узнал черты сестренки?

      АНФЕЙ

      Анфея ты. Мы близнецы,

      Из одного яйца птенцы.

      Как чист твой голос звонкий!

      Но объясните, почему

      Забыл я вас – я не пойму:

      Как будто между нами была бездна.

      ЭФАЛИЯ

      Ты просто в сонном был бреду

      И в летаргическом аду,

      Но к черту прошлое: оно нам бесполезно.

      Анфей вдруг просиял лицом

      Родных он вспомнил всех:

      С сестрою, матерью, отцом

      Обнялся. Дружный смех

      Сад огласил. С души упал

      Последний горя камень.

      Теперь никто не горевал —

      Не жала боль тисками.

      АНФИР

      Со щек следы сотрите слез:

      Прошли года разлук и гроз —

      Нерасторжимы будут наши узы.

      АНФЕЯ

      Эй, становитесь в хоровод:

      Душа танцует и поет.

      Нас ждут Веселье, Дионис и Музы!

      И, взявшись за руки, они,

      Задора юного полны,

      Пустились в зажигательную пляску,

      Совсем забыв про Серафиму,

      Поверя, что неуязвимы,

      Что жизнь их – нескончаемая сказка!

* * *

      На троне золотом сидит Великий Рикс,

      И мучает его идея-фикс:

      Ему от Марко подтвержденья надо,

      Что нет мятежного на свете больше Сада,

      Что жизнь в нем кончилась и вместо нее – тлен,

      А обитатели, все трое, взяты в плен.

      Ох, он посадит отщепенцев на кол!

      По подлокотникам он барабанит нервно:

      В тревоге он – солдат где, Марко верный?

      Но правду скажет лишь один оракул.

      И Рикс встает, идет по залу снова

      Узнать, его исполнено