Закатные гарики. Вечерний звон (сборник). Игорь Губерман

блюстители,

      цензуры нравов почитатели —

      мои первейшие хулители,

      мои заядлые читатели.

* * *

      Вокруг супружеской кровати —

      не зря мы брак боготворим —

      витает Божьей благодати

      вполне достаточно троим.

* * *

      Я всю жизнь сомневаюсь во всем,

      даже в собственном

      темном сомнении,

      размышляя о том и о сем,

      сам с собой расхожусь

      я во мнении.

* * *

      Кто пил один и втихомолку,

      тот век земной прожил без толку.

* * *

      Бесплотные мы будем силуэты,

      но грех нас обделять необходимым,

      и тень моя от тени сигареты

      сумеет затянуться горьким дымом.

* * *

      Вкусил я достаточно света,

      чтоб кануть в навечную тьму,

      я в Бога не верю, и это

      прекрасно известно Ему.

* * *

      Не чересчур себя ценя,

      почти легко стареть,

      мир обходился без меня

      и обойдется впредь.

* * *

      Легковейная мыслей игра

      кровь и смерти родит регулярно,

      все хотят в этой жизни добра,

      но его понимают полярно.

* * *

      У памяти в углах – целебный мрак,

      упрятаны туда с умом и вкусом

      те случаи, когда я был дурак,

      то время, когда был я жалким трусом.

* * *

      Наследье рабских лет

      весьма типично:

      сноровка в разбегании по норам,

      отвычка рисковать, решая лично,

      и навык петь согласным подлым хором.

* * *

      Так тяжко, словно у небес

      я нахожусь уже в ответе,

      а за душой – сожженный лес

      или уморенные дети.

* * *

      В какую ни кидало круговерть,

      а чуял я и разумом, и носом:

      серьезна в этой жизни только смерть,

      хотя пока и это под вопросом.

* * *

      Наплывы закатного света

      текут на любимые лица,

      уже наша песенка спета,

      и только мелодия длится.

      Вечерний звон

      Всем, кого люблю и помню, – с благодарностью

      Предисловие

      У меня есть два одинаково заманчивых варианта начала, и я мучительно колеблюсь, какой из них предпочесть. Первый из них наверняка одобрил бы Чехов:

      Проезжая по России, мне попала в рот вульгарная инфекция.

      Вариант второй попахивает детективом и имеет аромат интриги:

      Уже семь дней во рту у меня не было ни капли.

      Так как начало это – чисто дневниковое, а я как раз собрался имитировать дневник, то я и выбрал вариант второй. Ничуть не отвергая первый. Итак.

      Уже семь дней во рту у меня не было ни капли. Речь идет об алкоголе, разумеется, с водой у меня было все в порядке. Но выпивка была строжайше мне запрещена, я принимал антибиотики и от надежды, что они помогут, стойко переносил мучения целодневной трезвости. Дело в том, что, проезжая по России, мне попала в рот вульгарная инфекция. В городе Ижевске я почувствовал первую, еще терпимую боль во рту и попытался по привычке отпугнуть ее куриным бульоном. Это ведь средство