Жанна д’Арк. «Кто любит меня, за мной!». Наталья Павлищева

непонятно, все равно вокруг только овцы.

      – Голоса, – снова со значением повторила Жаннетта, почему-то глядя в небо. – Они сказали, чтобы мы готовились.

      – Кто?

      – Мы.

      – К чему готовились?

      – Чтобы мы были добрыми прихожанками и послушными дочерьми. А еще девами.

      – А…

      Голоса не требовали ничего предосудительного, потому Манжетта чуть успокоилась, но почти сразу сообразила:

      – Так к чему готовились-то?

      – Помочь Деве.

      – В чем?

      – Освободить Францию и еще обиженному королю!

      Манжетта ахнула: простые деревенские девчонки должны помочь той, что будет помогать королю?! Об освобождении Франции почему-то не думалось.

      При этом как-то забылось и о самих голосах. Вспомнила о них Манжетта только через пару дней:

      – А ты больше ничего не слышала?

      Подруга сокрушенно помотала головой.

      – Но, наверное, нельзя слышать всякий день. А ты на исповеди об этом скажешь?

      Вот это вопрос! Голоса велели быть доброй христианкой, значит, лгать нельзя. Но если рассказать о Голосах, то мало ли чего подумают. Конечно, Жаннетта не боялась инквизиции, в Домреми мало кто о ней слышал, но рисковать не стоило, сочтут помешанной и начнут смеяться!

      – Я подумаю.

      Она решила для начала рассказать все матери, может, та что подскажет?

      Изабелла долго вглядывалась в лицо дочери, пытаясь понять, действительно ли та что-то слышала или это буйная фантазия подрастающей девочки? Так и не поняла, но посоветовала пока никому ничего не говорить, подождать, если еще будут Голоса, тогда и расскажет.

      А потом снова был тот самый страшный сон, и Изабелле стало казаться, что он предупреждал о возможных бедах с Жаннеттой именно из-за Голосов. Знать бы матери, насколько она права и неправа одновременно…

      ВОКУЛЁР

      Это была странная война. Собственно, войной ее назвали позже, а тогда Франция просто десятилетие за десятилетием жила в состоянии вялотекущего противостояния. То, что началось обычной ссорой с дележом в королевском семействе (из-за наследства, конечно), постепенно превратилось в бесконечные стычки между сторонниками англичан, которых французы презрительно называли годонами (хвостатыми), и бургундцев с одной стороны, и арманьяками – с другой.

      Последний раз делили после смерти предыдущего короля Карла VI. Еще тот был король, как и его королева Изабелла Баварская, или, как ее звали, Изабо. Королеву откровенно не любили за распутный нрав и крайнюю любвеобильность. Похоже, она и сама не знала, от кого из мужчин рожала детей. А когда король почти обезумел и стал открыто жить со своей пассией, Изабо, не раздумывая, ответила тем же. После разгрома французов при Азенкуре понадобилось задобрить англичан, и Изабо, не дрогнув, объявила своего единственного оставшегося в живых (старшие умерли) сына Карла незаконнорожденным. В Труа был подписан договор, по которому после смерти безумного Карла VI власть переходила к их дочери Екатерине, вышедшей замуж за английского короля Генриха V.

      Королю Карлу VI было все равно,