Мария Стюарт. Королева, несущая гибель. Наталья Павлищева

с ней придется не во всем легко. От королевы не укрылось несомненное восхищение Марии Дианой де Пуатье, это больно задело Екатерину Медичи, но она давно привыкла не давать чувствам волю. Ничего, все впереди, она постарается воспитать девочку хорошей женой для своего не слишком крепкого здоровьем сына.

      Сам Франциск сильно смущался необходимостью как-то приветствовать будущую супругу, вести с ней беседу, улыбаться… Слабый здоровьем ребенок быстро уставал, а потому не любил шумные собрания взрослых людей. Улучив момент, когда взрослые отвлеклись от них, дофин неожиданно предложил своей невесте:

      – Давай удерем от них?

      – Удерем? – изумилась та. – Куда и зачем?

      – Здесь шумно и душно… и слишком много людей…

      – Но они собрались ради нас с вами! Я не собираюсь никуда уходить!

      – Хорошо, – вздохнул мальчик, и его плечики опустились. Придется сидеть и потеть в парадной одежде…

      Это был первый урок подчинения; даже действительно став мужем Марии, Франциск будет слушаться ее беспрекословно.

      С этого дня начались самые лучшие годы жизни Марии Стюарт, годы, проведенные в горячо полюбившейся ей Франции.

      Джеймс Стюарт вернулся в Шотландию, чтобы поведать Марии де Гиз, что дочь встречена великолепно, получила для жизни роскошные апартаменты во дворце Сен-Жермен-ан-Ле, ей предоставлена масса слуг, королева Екатерина Медичи приняла Мэри, как свою дочь. Мария де Гиз могла быть спокойна – в прекрасной Франции ее дочь получала прекрасное образование и воспитание, ее учили языкам – испанскому, итальянскому, греческому, английскому, латыни, – учили танцам, игре на лютне, музицированию, стихосложению… Хотя последнему и учиться не было необходимости; вращаясь при дворе Генриха и Екатерины, говорить стихами можно было начать невольно. Как раз в это время опубликовал свое первое стихотворение знаменитый Ронсар, творил Белле, великий Лопе де Вега.

      Имеющая разнообразные задатки девочка расцвела. И если сначала всех поражала немыслимая серьезность ребенка, которую взрослые считали просто попытками нарочно казаться старше своих лет, а в действительности сказалась приобретенная в монастыре привычка не болтать зря, то теперь ребенок раскрылся, как бутон розы. К маленькой Мэри вернулись детская живость и грация, а приобретенная серьезность превратилась в некоторую холодность, державшую людей на расстоянии. Ею восхищались, ей посвящали многочисленные стихи, ее рисовали, в том числе прекрасный портретист Клуэ, но при этом всегда чувствовали расстояние между собой и королевой. Все же Мария Стюарт даже в таком возрасте была прежде королева, а потом девочка!

      С Марией во Франции оставались все четыре ее подружки-тезки, гувернантка леди Джанет Флеминг и еще множество народа, которым такая жизнь тоже показалась куда приятней треволнений Шотландии, а французы и француженки куда общительней строгих шотландцев. Достаточно сказать, что для троих подружек маленькой королевы их отцы нашли среди француженок мачех, а через некоторое время