Пока не пробил час. Ирина Глебова

вдвоем, – опять хохотнул Багреев. – Есть ведь в центре города чудесный особняк. Нет, там ей неудобно, уединения не хватает!

      – Да ладно тебе, Фрол, – поморщился Матвеев. – Любовь Лаврентьевна женщина свободная, вольная в своем сердце и выборе. А если кто и завелся у нее – немудрено, первая красавица в городе!

      – Уж не положил ли ты на нее глаз?

      – Положил, признаюсь. Даже думаю: не посвататься ли?

      Макаров покачал головой:

      – Знала бы Любовь Лаврентьевна, как мы ее тут обсуждаем! И какие женихи у нее намечаются…

      – Все городские невесты будут в трауре! – подхватил Багреев.

      Фабрикант Матвеев и в самом деле считался одним из самых завидных женихов. Еще молод – слегка за сорок, холостяк, приятной внешности, образован. И – миллионщик!

      Матвеев изящным движением руки остановил пробегающего мимо лакея с подносом, взял бокал, отхлебнул.

      – Не буду терять времени, – сказал игриво. – Пойду приглашу «веселую вдову» на танец.

      Он и правда пошел к дому, и тут Макаров наконец-то увидел Надю Кондратьеву. Она вышла из павильона, болтая с тремя молодыми людьми. Анатолий Викторович ревниво окинул взглядом окружение двоюродной племянницы.

      «Сын предводителя дворянства, – отметил он, – и сын президента Крестьянского банка… Это еще куда ни шло. А этот – юный статистик, – и он туда же!»

      В земскую управу недавно был назначен статистиком молодой инженер из Харькова. Простой служащий, а увивается около самой богатой невесты в городе. И ведь закружит девчонке голову своими стишками… Статистик и правда писал лирические стихи и публиковал их в городской газете. Макаров видел, что он не сводит глаз с Наденьки. Впрочем, это можно понять: трудно не влюбиться в такую девушку!

      Надя посмотрела в сторону мужчин, подпрыгнула и замахала обеими руками:

      – Дядя Анатолий!

      Не раздумывая, бросила своих спутников и легко помчалась к нему. «Невесомая, как бабочка, – успел подумать Макаров. – Почти не касается земли…»

      Девушка подбежала и обхватила руками его шею.

      – Здравствуй, милая! – он тоже обнял ее, поцеловал в щечку. – Рад тебя видеть.

      – Пойдемте танцевать, дядя! Вы ведь танцуете лучше всех, а меня все никак не приглашаете!

      – Да я тебя и не видел даже. – Макаров кивнул собеседникам. – Простите, уводят!..

      – Наденька! – Матвеев шутливо протянул к ней руки. – Возьмите меня!

      – Нет, нет! – Девушка весело помахала кудрявой головкой. – Только моего любимого дядюшку!

      Играли легкую полечку, и Макаров с Надей быстро вошли в круг и закружились, то расходясь, то вновь сходясь. Обхватывая девушку за талию при быстрых пробежках, мимолетно касаясь то бедра, то плеча при поворотах, Анатолий ощущал, как разливается в крови жар и быстрее начинает биться сердце. Наденька была невысокой и хрупкой, но все же не такой миниатюрной, как мать. Ладонь Макарова помнила крутой изгиб ее упругого бедра и горела от этого воспоминания. Глаза не могли наглядеться на изящные повороты ее шейки,