Пока не пробил час. Ирина Глебова

они уже сидели в экипаже, он добавил заинтригованному приставу:

      – Месяца два назад господин Канивцов получил письмо. Очень, очень интересное письмецо… Не говорите сразу об убийстве, я потом ему сам скажу, осторожно. Для нашего города это из ряда вон выходящий случай, а у старика слабое сердце.

      Президент Дворянского банка не был таким уж стариком. Дородный, давно облысевший, но зато с густой бородой, почти без седины. Он не высказал особого удивления интересу исправника к письму госпожи Кокуль-Яснобранской. Макарова в городе уважали как человека основательного и делового. Раз интересуется – значит, надо. Хозяин провел двоих полицейских себе в кабинет.

      – Письмо было адресовано лично мне, по-дружески, потому я держу его дома в личной переписке.

      Чувствовалось, что и в своем домашнем кабинете президент банка поддерживает идеальный деловой порядок. Он сразу же подошел к одной из длинных, во всю стену, полок, быстро просмотрел корешки ровных папок, вытащил одну.

      – Вот оно! – протянул раскрытую папку исправнику.

      Макаров, не садясь, пробежал письмо глазами. Потом кивнул приставу:

      – Слушайте! «Уважаемый господин президент…», это мы пропускаем, ага – вот отсюда! «Возможно, вскоре или какое время спустя к вам в банк наведается мой сын, Юлиан Кокуль-Яснобранский. Он предъявит вам закладную за подписью господина Ярина, его отца. Закладная переадресована на мое имя, а мальчик взял ее без спросу. Это отвратительный поступок, но не станем судить его строго. Достаточно будет забрать у него закладную, не выплачивая денег. Я пишу лично вам, поскольку не хочу никакой огласки этого поступка своего сына. Это мои пробелы в его воспитании…» И так далее!

      Исправник торжествующе прищелкнул пальцами по бумаге:

      – Ясно вам теперь, коллега?

      Пристав был немного растерян:

      – Значит, этот парень пришел в город получить по закладной?

      – Вот именно!

      – Зачем же он тогда…

      Пристав осекся, пожал плечами. Макаров на минутку задумался.

      – Василий Степанович, этот Кокуль-Яснобранский не появлялся в банке на днях?

      – Нет, это точно! Я приказал своим служащим, если меня в тот момент в банке не будет, сразу же за мной послать, сказав молодому человеку, что такую сумму могу распорядиться выдать только я. Его мать просила не поднимать шуму, вот я и хотел сам поговорить с Юлианом, пожурить и предостеречь его… Я ведь помню его – мальчиком, правда, когда он еще жил здесь с отцом и матерью… Решительно не появлялся!

      – Значит, – повернулся Макаров к приставу, – этот молодчик сам объяснит нам свой поступок!

      – Каким образом? Вы думаете…

      – Да! Мы с завтрашнего дня, с понедельника, устраиваем засаду у банка. Если я правильно понимаю обстоятельства, долго нам ждать не придется. Он не покинет город, не попытавшись получить деньги. Скорее всего, они ему очень нужны. Уверен – это его главный мотив. А он, как вы заметили, в доме у Савичевой не обогатился!

      – Почему