Выйти из повиновения. Письма, стихи, переводы. Вадим Козовой

панно). Изумительные женские портреты Альтдорфера (редкость у него) и Мастера из Нюрнберга. Два отличных Каналетто. Итальянские примитивы, особенно Джованни Паоло (!!!). Магический Петрус Кристус. Очень хороший Лука Лейденский. Мощный мужской портрет работы бургиньонского мастера. Отличный (но не из лучших) Кранах. Неописуемо дивный, полный смысла натюрморт Кальфа (ах, какая красота и тайна!). Очень хороший Зурбаран, и Гойя, и Мурильо, и Тициан, и голландцы, и Фрагонар, Буше… Если будет время, еще раз схожу. А затем накормил я Борю (ну и аппетит!) и себя, вернулись домой и, чуть отдохнув, отправились кЖюльену Грину. Ели сладости, Боре пора было домой, я усадил его в такси… По приходе к Грину, Боря сразу же попросился пописать, куда (в туалет) и был препровожден академиком. Грину глаза Борины понравились. Но разговор, как сама понимаешь, был односторонним. Все о том же: перспективы, устройство…

      Поверь, никакой особой «полноценности». И вот другая сторона медали: Борино молчание, вытягивание каждого слова клещами, неумение писать (в его портфель боюсь заглядывать), грязь, пыль, абсолютный его паразитизм (никогда не сходит в магазин, я устал просить и злиться), хаос в «доме», солдатские койки – и неизвестность, неизвестность, неизвестность… Бессонница! Полуживой (но взвинченный – отлично!) договаривался сегодня с Мишелем Деги и еще кем-то о предстоящей беседе. Первую запись, возможно, сделаем 27 января (!) – в таком случае позвоню вам (Андрюше!) прямо с радио. Постараюсь выражаться осторожно, однако… Да, Ириша, не в Боре только дело – я отказываюсь быть покорной пешкой в их злодейской игре. После того, как тебе отказали… Не «дави» и не «нажимай»… Ты знаешь мое упрямство (и упорство) в главном. С эмиграцией практически не вижусь, но не потому что так кому-то приятно. Французский круг тоже чрезвычайно сузился. При всей внешней общительности одиночество дьявольское – но оно же бывает и счастьем. Думаю, Морис бы меня понял – и так, кажется, больше других понимает, но не видя… Прислал новую книгу*: сборник всех своих текстов (разных лет, я их знаю и люблю) о Кафке – и «сквозь» Кафку… Если можно «сквозь» эту сумрачную стену одиночества. Сопроводив изумительно нежным и преданным письмом. С Мишо, при его внимании и порой (чувствую) восхищении – да! – такие отношения невозможны. Гляжу на фотографию Кафки (с собакой, в шляпе – знаешь?) на обложке и думаю о том, почему назвал его «Франтишек»: Милена! Написал Морису.

      Да, одиночество и мучительно, и зубодробительно, но я его не боюсь… Если могу ему отдаться в бессонные ночи. Увы, в нынешних условиях ничего невозможно. И ведь скоро год! Пока ответа нет… До сих пор неясно, согласится ли Димитриевич* на сотрудничество. Если нет, М.В. Синявская* готова – считает весьма выгодными условия (собрано немало). Но тогда уж мне надо попытаться собрать полную сумму, чтобы издать за свой счет (не хочу под их маркой). Для Андрея Синявского я «заумный». И т. д. Кому нужно? Ответил Феликсу Ингольду* (нем. переводчик) на вопросы по поводу «Еще одной вариации» и еще раз скажу: такой силы в русской поэзии не было десятки лет. Поймут когда-нибудь, но не эти чурбаны. Боюсь, что перевод