Западное Средиземноморье. Судьбы искусства. Т. П. Каптерева

тем исключительный интерес представляют стилистические особенности пунических антропоидных саркофагов, их особое место в древней восточной традиции.

      Хотя саркофаги создавались греческими мастерами и, возможно, даже не в самом Карфагене, они отразили вкусы заказчиков, местные находки, несут следы уже известного нам пластического компромисса и противоречивы по своему образному решению. Идея создания саркофагов с крышками в виде ложа принадлежала этрускам, но в этрусских надгробиях фигуры изображались полулежащими во время загробной трапезы. Карфагенские памятники несомненно исходили из финикийской традиции. Изображение человеческой фигуры, казалось бы, вышло из плена косной каменной массы, обрело наконец независимую телесность. Подобное впечатление, однако, справедливо лишь отчасти. Внимательное рассмотрение карфагенских произведений убеждает в том, насколько сильно изваяния связаны с общей формой саркофага, как незыблемо, неподвижно держит их в себе камень, как иератичны и бестелесны эти фигуры, распластанные на плоскости. В них отражались несомненно какие-то древние черты. Стоит обратить внимание на тот известный факт, что на каменной крышке древнейшего в Финикии саркофага царя Ахирама из Бейрутского музея суммарно прочерчена человеческая фигура почти в натуральный рост. Здесь как бы в зачаточной форме проявилось то, что спустя много веков оформилось в карфагенских надгробиях, в свою очередь испытавших воздействие иных (в том числе и этрусских) традиций, художественных вкусов и пластических приемов своего времени. Интересен и другой факт. Еще до открытия антропоидных саркофагов Делаттр в некрополе у холма Святой Моники обнаружил два маленьких храмоподобных оссуария из песчаника, на крышках которых запечатлены фигуры (Тунис, Национальный археологический музей). На одном оссуарии изображение выполнено в плоском рельефе, на другом, хранящем прах сановника Баалсиллека, врезанно грубоватым рисунком. Воспроизведен тот же традиционный тип бородатого мужа в длинной одежде без пояса, лежащего на подушке в позе адоранта, с чашей в левой руке. Подобные плоскостные изображения были созданы почти одновременно с изваяниями на саркофагах, исполненными греческими скульпторами.

      Существовали ли здесь какие-то промежуточные стадии, как взаимодействовали между собой «графический» и «пластический» тип изображений, удовлетворялись ли финикийцы компромиссным египетско-греческим вариантом, зная и иной принцип образных решений, который возродился в пунических памятниках, – на все это чрезвычайно трудно ответить.

      Несомненно только, что мастера, которые создавали карфагенские саркофаги, не смогли преодолеть возникших перед ними изобразительных противоречий. Приведенное выше сравнение со средневековыми надгробиями Европы имеет самый общий характер. Как известно, в Средние века господствовала иная концепция смерти, нежели в искусстве античного мира, где усопшие изображались как живые люди. Поэтому в карфагенских