Ангел-хранитель. Анатолий Гончар

не стал, для оправдательного документа хватит и товарища сержанта…

      – Готово. – Поставив размашистую подпись, потерпевший протянул мне листок бумаги. Я прочитал и едва не окосел. Если верить написанному, Димарика нужно было представлять как минимум к ордену. Он не только спас гараж и стоящий в нем автомобиль от похитителей, но и вырвал сидящего передо мной гражданина из рук бандитской шайки, собиравшейся устроить над ним расправу. Я оторвался от чтения и поднял глаза на сидящего за столом Алексея Викторовича. Его опухшее лицо было серьезным, а в глазах светилась улыбка. Он уже давно все понял, но по доброте душевной поддержал предложенную мной игру.

      – Я могу идти? – скромно поинтересовался наш невинно пострадавший, поднимаясь со своего места.

      – Да, пожалуйста! – Я мгновение помедлил и добавил: – Спасибо.

      Саломатин хмыкнул и протянул мне руку. Его пожатие было мягким и каким-то добрым. Так что прощались мы оба довольные окончанием вечера. Я – тем, что у меня в руках было заявление, собственноручно написанное пострадавшим, подтверждающее как минимум невиновность моего Маркитанова. А Саломатин… Черт его знает, почему был доволен Алексей Викторович? Может, благополучным окончанием свалившегося на него приключения? Не знаю, но одно было точно: в милицию он не побежит. Я аккуратно сложил листок и, сунув его в карман бушлата, вышел из канцелярии на свежий воздух улицы.

      – Командир, ты его отпустил! – выскочив из-за угла, обиженно пробурчал сержант. Я посмотрел в его сторону, мысленно выругался и, сделав над собой героическое усилие, почти спокойно выдохнул:

      – Димарик, иди ты… баиньки. – А сам, развернувшись, направился к входу, ведущему в офицерский кубрик.

      До утра я так и не уснул…

      Отстреляли мы неплохо, можно сказать. В смысле, засаду. Я уже оружие на разряженность по второму кругу проверил (перед марш-броском, а то чем черт не шутит), как с вышки прибежал боец.

      – Товарищ старший лейтенант, вас комбат вызывает! – бросил и обратно вприпрыжку помчался. Я ему даже ответить ничего не успел. Интересно, зачем я комбату потребовался? Все равно сейчас общее построение будет, на предмет очередной проверки на разряженность, наличия личного состава и имущества. Ну и, конечно, для доброго напутственного слова типа: «за столько-то минут не уложитесь, еще раз побежите». В общем, как всегда, с душой, по-доброму, по-отечески. Вполне мог бы все это и на построении сказать. Ничего не попишешь, придется на вышку топать.

      – Товарищ подполковник, старший лейтенант Кузнецов по вашему приказанию прибыл!

      – Кузнецов, у тебя в группе сколько пулеметов?

      – Три, товарищ подполковник. – Это он к чему?

      – Дуй на пункт боепитания, получишь оставшиеся боеприпасы. Две ленты по сто патронов оставишь мне и майору Борисову, остальные пусть твои бойцы добивают.

      – Понял. Разрешите идти? – А я-то думал, уже все, пробежимся и спатеньки. Ан нет, еще патроны не все расстреляли.

      – Маркитанов, пулеметчиков к пункту боепитания! –