1941: Время кровавых псов. Александр Золотько

такого, никогда не ввязывался в драки даже при более благоприятном соотношении сил, терпеливо сносил шутки одноклассников и наезды старших в армии и никогда не думал, что бросится в драку без всякой надежды на победу. А тут рука сама сжалась в кулак и въехала куда-то под капюшон говорившему. Что-то хрустнуло, боль отдалась в правой руке, но противник вскрикнул, вскидывая руки к своему лицу.

      А потом перед глазами Севки полыхнуло и погасло…

      Севка упал лицом в снег – это было последнее, что он помнил. В снег.

      …Севка окинул окрестности взглядом, словно пытаясь рассмотреть снег на поле. Не было снега. Можно было с уверенностью утверждать, что сейчас как минимум конец июля. Или даже начало августа.

      Если бы те сволочи возле подъезда его вырубили, ограбили и вывезли за город, чтобы скрыть свое преступление – ерунда, конечно, с каких это хренов обычной сявоте возиться с клиентами? – если бы даже этот бред был правдой, то выходило, что Севка пролежал посреди поля не меньше пяти месяцев.

      Его бросили в сугроб и уехали. Потом снег сошел, выросла трава, набежали всякие кузнечики с муравьями – Севка снова отряхнулся, – налетели мухи, и Всеволод Залесский проснулся наконец… какая восхитительная чушь!

      Просто потрясающая!

      Севка ощупал левой рукой свой затылок и чуть не заорал от боли, наткнувшись на здоровенную шишку. Его таки вырубили. В январе вырубили. Посреди полуторамиллионного города вырубили. А он стоит посреди поля и посреди лета голый и держится за шишку, полученную полгода назад.

      Нет, возможны варианты. Точно, возможны.

      Вот сейчас Севка напряжется и придумает. Выдаст изумленному себе гипотезу. Внутренне непротиворечивую, красивую и правильную.

      Значит, так… Севка переступил с ноги на ногу и зашипел, уколов подошвы о траву, тебя, Всеволод Александрович, таки да, таки вырубили двадцатого января две тысячи одиннадцатого года на улице Продольной города Харькова. Самым бессовестным и жестоким образом. Ты потерял сознание, и тебя отвезли в больницу. Вот. Там ты полежал, полежал, потом вылечился и поехал, скажем, в деревню на заработки. Именно – на заработки, ты в прошлом году собирался, но так и не поехал. Не решился.

      Ты приехал в деревню, нанялся на работу к частнику или в какое-нибудь хозяйство, вечером отправился в местный клуб на дискотеку, пригласил местную красавицу, а местные красавцы это расценили как покушение на свои генетические угодья, вывели тебя на улицу… или подстерегли, когда ты возвращался с танцев… классический прием – «штакетиной из-за угла», городской козел вырублен, а в назидание его… то есть тебя ободрали до голого состояния и вывезли на мотоцикле «Урал» с коляской в чисто поле, а сами сейчас с удовольствием наблюдают за твоим пробуждением из той же рощицы.

      Они вообще могут сейчас все снимать на телефон, чтобы выложить смешную картинку на какой-нибудь Ютуб.

      Севка внимательно присмотрелся – рощица светилась насквозь, но черт их разберет, есть там кто-то или нет.

      Версия, конечно, получилась красивая, но с тем же успехом это могли