Унесённые майданом. Украинский дневник. Константин Кеворкян

исательскую, телевизионную и депутатскую карьеру в горсовете, был очень известным человеком.

      Недавно записывал в Москве в студии российского интернет-издания «Украина. Ру» программу с лидером известной питерской группы «Разные люди» Александром Чернецким. Вручаю ему первую изданную в Российской Федерации книгу Кеворкяна «Братья и небратья» (она выпущена в том же издательстве «Книжный мир», что и эта). Чернецкий посмотрел на книгу, сказав с какой-то нежностью в голосе и как-то по-домашнему: «А, Кеша…», и расплылся в улыбке.

* * *

      Нас с Кеворкяном связывает одно и то же уголовное дело, открытое харьковской прокуратурой, за «сепаратизм» (статья 110 Уголовного кодекса Украины, от 3 до 10 лет, если не изменяет память). По нему, правда, Костя проходит свидетелем, а я обвиняемым. СБУ в 2016 году даже объявило меня в розыск.

      Дело было так. За неделю до победы Евромайдана харьковский губернатор Михаил Добкин собрал у себя круглый стол на тему этого самого Евромайдана. Мы должны были предложить, какой ответ надо дать нормальным людям на те безобразия, что творятся в Киеве. Все сошлись на том, что ответить надо федерализацией Украины. Я в своем выступлении призвал Добкина выступить с инициативой создания на Юго-Востоке Украины «федерального округа Новороссия в составе Украины со столицей в городе Харькове».

      Пока я говорил, Добкин, который вел круглый стол, отстраненно смотрел куда-то в сторону, делая вид, что моя речь его не касается. После завершения моего выступления он, ничего не комментируя, сразу же предоставил слово другому оратору. Как будто ничего не было.

      Буквально через неделю после госпереворота, не строя себе никаких иллюзий относительно своей судьбы в евромайданной Украине – даже не сомневался, что или посадят, или правосеки забьют – я уехал в Москву, перейдя 26 февраля государственную границу.

      А вот Кеворкян был вызван вместе с другими участниками круглого стола на допросы в харьковскую прокуратуру, которая приписала моё «сепаратистское» предложение Добкину. Было возбуждено уголовное дело, а Добкин был арестован за мои слова. Правда, его выпустили под залог, а вот меня бы точно никто бы не выпустил. Так что хорошо, что уехал.

      Костя, смеясь, мне потом рассказывал: «Я говорю следователю: о создании автономной Новороссии говорил не Добкин, а Чаленко». На что следователь, не моргнув глазом, отвечает: «Да, говорил Чаленко, но Добкин мимикой одобрил его слова».

      Надеюсь, у вас нет вопросов по поводу украинского правосудия: теперь там могут судить и за мимику.

* * *

      Кеворкяна любят. С кем бы я его не познакомил из политэмигрантов, он сразу же для них становился близким приятелем и другом.

      У Кости импозантная внешность: обильная кучерявая копна волос, которую он во времена советской власти категорически отказывался состригать (ему даже пришлось в 80-х уйти из-за этого из харьковского ВУЗа). Чтобы понять характер, стиль и манеру поведения Кеворкяна тем, кто его вживую никогда не видел, укажу, что он очень напоминает Арамиса. Такая же ироничная, мягкая манера общения, неторопливость, расслабленность, незлобивость, дружелюбие, словоохотливость, постоянная улыбка на лице.

* * *

      А вот тем, кто в свою очередь хочет понять, что такое Харьков второй половины XX века, на которую пришлось формирование Константина и воспитавших его родителей, советую почитать знаменитую «харьковскую трилогию» Эдуарда Лимонова – «У нас была Великая Эпоха», «Подросток Савенко» и «Молодой негодяй».

      Кстати, Лимонов и Кеворкян хорошо знакомы. Время от времени встречаются и созваниваются. Колючий и критичный ко всем и ко всему Лимонов, вне всякого сомнения, Кеворкяна уважает. Помню, как полгода тому назад, когда писал рецензию на «Братья и небратья», позвонил к Эдуарду Вениаминовичу, чтобы попросить сказать несколько слов о Косте. Его цитата необходима была мне для статьи.

      Лимонов, видимо, чего-то недослышав в моем объяснении, зачем всё это мне надо, как-то так насторожился, зло осведомившись: «Вы что, хотите Кеворкяна опустить?», чем привел меня в крайнее замешательство. Растерявшись от такого неожиданного поворота, я что-то промямлил в ответ типа того, что наоборот – хочу Кеворкяна поднять. При помощи положительной лимоновской характеристики.

      Лимонов, который, кстати, меня не очень любит, весьма лестно характеризует своего земляка: «Кеворкяна лично знаю, и наблюдал во многих ситуациях. Талантлив, душой и телом предан идее свободного Харькова. Пишет упруго и увлекательно. Точен, надёжен, редких достоинств человек».

* * *

      А теперь прокомментирую, почему так важна эта книга Константина Кеворкяна именно для российских читателей – для читателей-великороссов, и почему важно то, что её написал не великоросс, а именно южнорусский человек. Вначале только разъясню российскому читателю, который мало что понимает в украинских делах, различие между такими понятиями как «украинец», «малоросс» и «южнорусский человек».

      Лично я полагаю, что этноним «украинец» не имеет никакого отношения к реальности, так как совершенно не имеет никакого отношения к людям, которые проживают на территории, которая называется Украина. Не имеет просто потому,