Блокада. Книга 3. Александр Борисович Чаковский

Отто Кирш, господин оберст-лейтенант! – И добавил привычно: – К вашим услугам!

      – Спасибо, ефрейтор, – добродушно кивнул Данвиц. – Можете идти.

      – Разрешите узнать ваш размер, господин оберст-лейтенант! – слегка наклоняясь вперед, просительно произнес Кирш. И, встретив недоуменный взгляд Данвица, пояснил: – Размер мундира и сапог.

      – Пятьдесят три и сорок два, – машинально ответил Данвиц, но тут же спросил: – А… зачем вам?

      – Приказ, господин оберст-лейтенант! – уже с оттенком фамильярности в голосе ответил Кирш. – В цейхгаузе все подготовлено. Но, к сожалению, там не знают вашего размера. Разрешите идти?

      – Идите, Кирш, – усмехнулся Данвиц. – Благодарю за службу.

      Ефрейтор снова щелкнул каблуками и вышел, осторожно прикрыв за собою дверь.

      Данвиц остался один. Ему не терпелось физически ощутить мягкость постели. Он бережно сдвинул в сторону чистое белье, присел на прикрытые покрывалом перины и зажмурился от удовольствия. Как, собственно, мало нужно солдату, чтобы он почувствовал себя в раю!

      Открыв глаза, Данвиц невзначай увидел себя в большом овальном зеркале, висевшем на противоположной стене. И тотчас вскочил. Было истинным святотатством сидеть на такой постели в его ужасном кителе, столько раз мокшем под дождями, тершемся о глинистые стенки траншей и ходов сообщения, пропахшем горелым соляровым маслом и бензином… Данвиц провел ладонью по смятой постели, стараясь придать перинам первоначальную форму, и, пересев на стул возле маленького письменного стола, начал медленно стягивать сапоги.

      Послышался легкий, вкрадчивый стук в дверь. Данвиц крикнул:

      – Входите!

      На пороге появился все тот же упитанный, розовощекий Кирш. На полусогнутой, слегка откинутой левой руке он нес новенькие, аккуратно отглаженные китель и брюки, в правой держал за ушки пару до блеска начищенных сапог.

      – Все в порядке! – произнес ефрейтор таким тоном, точно доставить Данвицу новое обмундирование было для него несказанным счастьем. – Точно ваш размер, господин оберст-лейтенант! Впрочем, если потребуются небольшие переделки, портной здесь.

      – Спасибо, Кирш! Вы свободны!

      Он уже стянул с ног сапоги и носки, прошелся босиком по гладкому, теплому полу, стал расстегивать китель. А ефрейтор все стоял не двигаясь.

      – Вы свободны! – повторил Данвиц.

      – А как же портной, господин оберст-лейтенант? – жалобно и даже с некоторой обидой в голосе спросил Кирш.

      – Полагаю, что он не понадобится. Впрочем, зайдите минут через пятнадцать, я хочу пока умыться.

      Кирш кинулся к табуретке, на которой стоял эмалированный таз, услужливо поднял фаянсовый кувшин.

      – Разрешите?..

      Данвиц снял китель, бросил его на стул, скинул нижнюю рубаху, взял из поданной Киршем мыльницы кусок душистого мыла, склонился над тазом и опять зажмурился от удовольствия. На спину его полилась струя теплой воды…

      Данвиц