Задача выжить. Полигон. Михаил Атаманов

от голода собаки – это одно. Но такие же, как мы с тобой, люди – это совсем другое, – не согласилась Лиза, усаживаясь вместе со мной ужинать за стол.

      В свою жилую комнату, являвшуюся одновременно и рабочим кабинетом, без спроса я позволял заходить только Лизе Святовой. Она единственная знала шестизначный код от массивной входной двери, только она могла в любое время суток прийти ко мне за советом или просто поговорить. Лиза этим правом беззастенчиво пользовалась, но я всегда был рад её обществу – лидер девушек оставалась одной из очень и очень немногих, кого я без колебаний мог назвать своим другом. Остальные обитатели Полигона постепенно дистанцировались и считали меня прежде всего начальником, руководителем, лидером, а уж только потом кем-то другим.

      Обстановка в моей комнате была спартанская – стол, стулья, шкаф и железная кровать в дальнем от вентиляционной решётки углу. Первое, на что обращал внимание любой входящий в кабинет посетитель – громадная политическая карта мира на всю стену с уже несуществующими странами. В центре комнаты стояли шесть стульев вокруг большого овального многофункционального стола – это и место совещаний с руководителями групп, и место горячих философских дискуссий о будущем Полигона, и как сейчас просто обеденный стол.

      Большая яркая лампа над столом. Вешалка для верхней одежды у входа. Небольшая тумбочка с личными вещами в углу. Вот, пожалуй, и вся обстановка в кабинете руководителя Полигона. Днём часто дверь в комнату оставалась открытой, так что любой спустившийся на третий подземный уровень мог своими глазами увидеть всю обстановку.

      Правда, имелась одна вещь, которую нельзя было разглядеть из коридора, и даже вошедшему она не сразу бросалась в глаза. Это была маленькая треугольная полочка в углу с горящим крохотным огоньком маленькой лампадки. Рядом на стене в свете огонька виднелась небольшая слегка помятая фотография – три десятка маленьких девочек семи-восьми лет в школьной форме интерната вместе со своей учительницей. За прошедшие годы почти половину девушек с фотографии удочерили приёмные родители, и поэтому я их не встретил в том разбитом автобусе. Некоторые девчонки, наоборот, попали в интернат позже, и потому их не оказалось на этой старой фотографии. Но некоторых девушек и сейчас можно было легко узнать – Иванову Лену, например, или Свету Камышеву. Галя Громова стояла третьей слева во втором ряду.

      Эту фотографию мне подарила Настя Иванова, прихватившая её из интерната вместе со своими личными вещами. Случилось это на третий день пребывания на Полигоне, когда нам удалось-таки вскрыть заваренную входную дверь в подземный бункер. Мы тогда с группой девушек шли вниз в темноту, освещая фонарями дорогу и исследуя незнакомые коридоры и лестницы. И именно в тот момент Настя вдруг заметила в свете фонаря, что виски у меня поседели. Я тогда даже не поверил, но остальные девчонки тут же подтвердили слова одноклассницы. Всё веселье и разговоры тогда разом прекратились, дальше все шли в полной тишине.