Горон. Отель. Евгений Горон

жемчужины глаз в окоеме мелованной кожи), —

      Там юдоль близорукая ласки.

      Там – долина тоски,

      Где рождаются эти слова.

      Здесь – лишь эти:

      Стоят,

      И спешат,

      И торопят.

      Замо́чу конверт,

      Обвожу языком его катеты,

      Режусь бумагой.

      Целовать тебя собственной кровью,

      Всем красным, что есть на земле, —

      Это будет постскриптум

      И Там.

      А здесь —

      Благодарность за то,

      Что они сохранят нашу тайну.

      Сожаленье о том,

      Что они не умеют ждать.

ноябрь 2014

      Режиссер

      Сам себе режиссер

      Артхаусного кино,

      Я бы если снимал тебя —

      Только так:

      Крупный план,

      Едва приоткрытый рот

      И – чем тоньше стекло – бокал.

      Сам – сыграл сомелье

      В исключительно белых

      Перчатках;

      Того человека,

      Что стирает

      Остатки вина

      Салфеткой

      С запотевшего

      Тонкого

      Горлышка,

      Хвалит год урожая,

      Твой нюх,

      Слишком тонкий вкус…

      Того человека,

      В чьих страстных

      Укусах —

      В ожерелье

      Из винных цветов

      Вкруг тонкой

      Вспотевшей

      Шеи —

      Ты

      Сегодня

      Уйдешь.

сентябрь 2015

      Отель

      Мы стоим в проходе

      Между двумя кроватями

      И, обнявшись, молчим.

      Окраина города. Пошлый отель:

      Бордовое, золотое…

      Нет времени объяснять,

      Вдаваться в детали:

      Вескость любых причин —

      Нас двое, а мы – одно.

      Ты говоришь: «Какое-то все кино…»

      Не спорю.

      Да и пусть оно будет так;

      Мне впервые не хочется знать,

      Каким оно будет,

      Чем кончится.

      Я – чувствую.

      Обнимаю тебя и чувствую:

      Все на своих местах.

      И такое —

      Каждую

      Нашу ночь.

октябрь 2014

      Жажда

      Все мое тело – жажда воды.

      Все мое тело – ты.

      Жажда пить —

      Это значит представить твой рот

      Ярко-красной гвоздикой;

      Себя – синеглазым и тучным бражником;

      Зависать над тобой в грабительской темноте,

      Высасывать, изымать из твоей слюны

      Сладкий сок – эту вязкую патоку,

      Послевкусье военных действий.

      А затем наблюдать,

      Как ты обессиленно падаешь —

      Свежесрезанный, влажный цветок —

      На морщины и шрамы простыни,

      Вспоминаешь святых

      И, напротив, стираешь из памяти смертных.

      И одними губами просишь меня: «Воды…»

      Я встаю,

      Не