Черные бушлаты. Александр Конторович

себе наше будущее ни я, ни Крест пока не можем. Прикидываем разное, но пока никаких очевидных перспектив не видим. Память мне услужливо подсказывает, что такими кадрами немцы не разбрасывались, особенно в начале войны. Ну ладно, Крест еще им подойдет, а вот меня куда? В разведшколу – возраст уже не тот, да и здоровье… Я уж молчу про внешность и особые приметы. Только тут я рассмотрел тело своего персонажа и внутренне присвистнул. Помимо звезд на плечах, на теле была расписана вся его «тяжкая» жизнь. И чего там только не было… Да, одной татуировки «СЛОН» в советском тылу за глаза хватит, чтобы меня первый же мент начал трясти как грушу. А уж прочий иконостас… Майер даже привел фотографа, чтобы тот запечатлел всю эту «красоту». Так что этот вариант отпадает, а жаль! Тут уж я мог покуролесить на все сто! Добраться бы только до своих, а там… А там меня ждет перспектива нерадостная. Ориентировки на меня давным-давно имеются в любом горотделе, и вдумчивый опер достаточно быстро установит, что за птица к ним залетела. Памятуя мой разговор с капитаном, я не питал иллюзий относительно своей способности объяснять необъяснимое. Особенно сотрудникам НКВД. Да и последний приговор, который мне успели вынести, тоже не давал повода для веселья. Наверняка все бумаги по этому поводу успели уйти в тыл и соответствующим образом где-то учтены. Вот поймают меня территориальные органы НКВД и на вполне законных основаниях поставят к стенке. И ничего я им не докажу. Вот приговор, вот клиент – пожалте бриться! Даже и допрашивать не будут, им и так все уже будет ясно.

      Сегодня вместе с Майером появился еще какой-то деятель. В отличие от Майера, всегда затянутого в военную форму, пришедший был одет в неплохой костюм. И, по местным меркам, был, видимо, достаточно крут, так как даже невозмутимый Готлиб Карлович как-то слегка стушевался и быстро исчез из палаты.

      – Здравствуйте, господа. – Деятель присел на стул, где обычно располагался Майер. Тот сегодня занял позицию у двери, где часовой заранее поставил еще один стул.

      – Как ваше здоровье, господин Манзырев?

      – Получше уже, могу вставать и ходить, хотя голова еще болит временами. Повязки сняли, и рана в боку уже не так беспокоит.

      – А ваше, господин Козырев? – Это он уже к Кресту.

      – Дак… Нога еще болит, но сидеть тут уже без дела надоело. И так почти полтора месяца здесь кантуемся.

      – Что, простите? – деятель приподнял бровь.

      – Ну, сидим тут, прямо как на следствии.

      – Это вы правы, – кивнул головой пришедший. – Следствие действительно имело место быть.

      – Так… Что ж расследовать, мы ж тут все в бессознанке были, когда ваши войска пришли?

      – Видите ли, – деятель обращался уже к нам обоим, – обстоятельства вашего попадания в госпиталь действительно были весьма драматическими. Не скрою, это сыграло свою роль в том, что вы попали именно сюда, а не в лагерь для подозрительных лиц. Да, мы проводили проверку. И могу вам сообщить, что мы ее окончили.

      И