Черные бушлаты. Александр Конторович

Эк, залез-то! Не страшно?

      – Не залез, дядя Саша. Вернулся. Домой.

      – Так, подожди… Ты немец, значит?

      – Чистокровный. Всегда им был и им же и помру.

      – Во, значит, как… А что же ты тогда на зоне-то делал? Туда-то ты как попал?

      – Разные бывают случаи, дядя Саша, разные. Иногда и чужое на себя брать приходится, чтобы живым остаться.

      – Не понимаю, – я помотал головой. – Не слыхал я раньше про такие штуки.

      – И я, дядя Саша, много про что не слыхал. Однако вот пришлось научиться.

      – Ты и по-русски, как я, говоришь, а выходит – немец.

      – Не нравится?

      – Непонятно. Странно как-то и непривычно.

      – Тут каждый второй так говорит. Майор вон, так тот вообще в школе учителем работал.

      – В школе?

      – Ну да. В Белостоке. В обычной средней школе, детей до войны учил.

      – А потом, значит, к вам пришел.

      – Не пришел. Вернулся.

      – Как ты?

      – Как я. Только не так кроваво это у него вышло.

      – Да уж, – я скрипнул зубами. – Если б не эта…. Если б не Иголка… Попадись он мне…

      – Не только тебе, дядя Саша, не только тебе. Он бы здесь у меня пол насквозь бы прогрыз, аж до подвала, веришь?

      – Верю. Злой ты, как я погляжу.

      – Не злой я, дядя Саша. Справедливый. А что у нас по справедливости за предательство полагается?

      – Пику в бок – и в аут.

      – Хм-м… Ну так тоже можно. Хотя и другие способы есть. Пить будешь?

      – Буду, конечно. У тебя тут, поди, не самогоном поят?

      – Обижаешь… В таких хоромах – да самогон?

      Ланге потянулся рукой к столу, что-то там нажал. Из неприметной двери, справа, беззвучно возник коренастый солдат. Быстро расставил на приставном столике рюмки и тарелочки с закуской. И так же беззвучно исчез. Мы присели к столу, и Ланге плеснул мне водки. Себе тоже налил, и мы, не чокаясь, выпили.

      – Слышь, Барин… Тьфу ты, даже и не знаю, как тебя сейчас величать-то?

      – Наедине и Генрихом можешь. А на людях – господин полковник.

      – Ага, понял. Ты вот скажи, на кой я тебе сейчас-то сдался? Сызнова бежать ты вроде уже и не собираешься?

      – Ты мое хозяйство видел?

      – Откуда же? Мы только по этой дорожке через лес проехали, и все. Ничего я, кроме леса и ворот, не видел.

      – Тут у меня народу нехило. Даже и твои знакомые есть.

      – Это какие же у меня ТУТ знакомые есть? Откудова им тут взяться-то?

      Ланге усмехнулся, снял телефонную трубку и бросил туда несколько слов.

      – Вот сейчас и посмотришь.

      В дверь постучали.

      – Разрешите? Господин полковник, унтер-офицер Дьяченко по вашему приказанию прибыл!

      Я обернулся.

      На пороге стоял… Длинный. В немецкой военной форме.

      – Знакомы? – усмехнулся Ланге.

      – Видел я его, – ответил я. – Не убедил он меня.

      – Это почему же?

      Так, про сигареты и сытость помолчим, слишком уж нетипична такая подозрительность для бывшего зэка.