Остров кошмаров. Корона и плаха. Александр Бушков

на них как-либо воздействовать.

      Потом большая политика, как ей часто свойственно, совершила резкий поворот на сто восемьдесят градусов – в точности как обстояло у Иакова с испанцами. Теперь государственные и политические соображения требовали от Москвы дружить с Персией. Ивана Кольцо его кураторы из русской разведки наверняка поставили об этом в известность, но вольный казак, не привыкший подчиняться кому бы то ни было, инструкциями из Центра пренебрег. Захватил богатый караван, с которым в Россию плыли не только купцы, но и персидские послы. Некоторых отпустил, но большинство, человек чуть ли не триста, преспокойно перерезал – а чего с басурманами церемониться?

      Узнав об этом, Грозный осерчал. Ивана Кольцо объявили во всероссийский розыск уже как «вора», то есть государственного преступника (уголовные всем скопом именовались по-другому – «тати»). После поимки его неминуемо ждала плаха.

      Вот так и Рэли по старой памяти решил напасть на испанцев. Некоторые смягчающие обстоятельства для него найти можно: почти все время правления Иакова Рэли провел за решеткой. Сведения о событиях в большом мире он, конечно, получал, но общую обстановку предоставлял себе плохо, и испанцы для него оставались врагом изначальным.

      От кого-то Рэли услышал, что в маленьком испанском городке Сан-Тимотео (Святой Фома) есть золотой рудник. И повернул туда. Беззащитный городок он без труда взял штурмом, но грабить там оказалось особенно и нечего, а никакого золотого рудника там не было. Решив тряхнуть стариной, Рэли собрался перехватить в море очередной «золотой караван», но тут уж взбунтовались его капитаны, гораздо лучше представлявшие себе политическую обстановку и знавшие об обещании, взятом королем с Рэли. В государственные преступники никому не хотелось.

      Рэли пришлось возвращаться домой. Дома страшно разгневался король Иаков. Дело было даже не в том, что Рэли вернулся с пустыми руками – его американские похождения ставили под удар мирные отношения с Испанией. Ну и нарушение честного дворянского слова по тем временам (как и в последующие столетия) выглядело очень неприглядно…

      Рэли даже не пришлось судить – просто-напросто отыскали где-то в дальнем углу давешний смертный приговор и смахнули с него пыль. Рэли поднялся на эшафот при большом стечении публики. Говорили потом, что он сказал палачу, кивнув на топор:

      – Лекарство острое, зато излечивает от всех болезней.

      Может быть, это и не легенда – вполне в стиле сэра Уолтера.

      Он был последним елизаветинцем из той блестящей плеяды ярких и разносторонних личностей, что всяк на свой манер гнули под себя изменчивый мир. В последующие столетия знаменитости, конечно же, появятся – дипломаты, военные, государственные деятели, творческие люди. Но вот таких, причудливо совмещавших в себе и нешуточные пороки, и немалые достижения во многих областях жизни, никогда больше не будет. Пират, поэт, прожектер, философ, писатель… Иногда кажется, что ему достаточно