Гарпия в Академии. Драконы не сдаются. Маргарита Блинова

верю, что это не вымученный мной учебный план на год.

      Сохраняя невозмутимость, я грациозно встала, неторопливо натянула куртку, замотала лицо шарфом и направилась к окну.

      – Господин Кьяри, будьте так добры прикрыть за мной окошечко, – крикнула напоследок и соскочила с подоконника.

      Рисуясь, сделала кульбит, ворвалась в облако и, только скрывшись от глаз драконища, начала энергично размахивать крыльями.

      Опаздываю! Блин. Блин! Блин!!!

      Морозный ветер трепал рыжие волосы, редкий снежок покрывал вычурные крыши башен Академии. В другое время я бы позволила себе слепить первый снежок и запустить во флюгер в виде корабля, но времени в обрез. А вот на обратном пути…

      Залетев в заботливо приоткрытое студентами окошечко, я сложила крылья, спрыгнула с подоконника и с подозрением оглядела притихшую группу.

      – Кто-то умер? – почти испугалась я, оглядывая траурного вида лица, черные костюмы на парнях и строгие платья на девушках.

      Теоретически у Академии была своя форма. Черные пиджаки с красной отделкой и фигурной буквой «А», вышитой на груди золотыми нитками, и брюки с красными лампасами. Девушкам предлагалась вариация – удлиненный пиджак и облегающие брюки или бесформенное платье длиной до пят.

      Но то в теории.

      На деле же студенты носили форму только в первый месяц после поступления, а дальше забивали на правила и начинали одеваться кто во что горазд, отдавая предпочтение привычным в повседневной носке нарядам. Исключением стала только тренировочная форма боевиков. Удобная, противоударная, пропитанная заклинаниями «антигрязь» и «антихворь», форма не раз спасала студентов даже за пределами стен Академии.

      И вот теперь я узрела причесанных охламонов в отглаженной форме Академии.

      Мне явилось чудо.

      Чудо поставило меня в тупик.

      – Вы кого-то взорвали? – с подозрением в голосе уточнила я.

      Класс остался недвижим.

      – Прокляли?

      Охламоны по-прежнему сидели, чинно сложив перед собой ручки, как образцовые первоклашки, и молчали.

      – Так, дети, меня тревожит это образцово-показательное поведение, поэтому срочно рассказывайте о его причинах, иначе я сама все додумаю, и вам же хуже будет.

      В воздух взлетела рука Жетон. Отличница, что с нее возьмешь.

      – Ну?

      – Госпожа Браун, сегодня у нас открытое занятие. На пару придет комиссия.

      Я усмехнулась и с нескрываемым весельем оглядела студентов.

      – И?

      В воздух поднялось еще несколько рук. Вы только гляньте, какие мы сегодня до скучного правильные.

      – Если комиссия не найдет к чему придраться, то вас оставят с нами, – заявил Ронни.

      Великие ветра, какие наивные нынче студенты пошли.

      – Всегда есть к чему придраться, – выдала я очевидную, на мой взгляд, истину. – Было бы желание, а возможности найдутся.

      Если охламоны и планировали спорить, то не успели. Дверь с тихим стоном отворилась, и в кабинет важно прошествовала