Агент из подземелья. Александр Тамоников

Острый нос, вытянутое лицо, сосредоточенная мина, с которой эта особа что-то внушала Кромбергу. Тот слушал ее с заметным недовольством, покачивал головой. Офицер козырнул и удалился, остались Кромберг с женщиной. Они продолжали общение. Вернее, дама говорила, а Кромберг слушал. Возможно, она занимала какую-то начальственную должность в разведшколе.

      Задним ходом к крыльцу подъехал грузовик. Водитель отбросил борт. Из здания потянулись люди с тюками и ящиками, грузили свою ношу в кузов. Мужчина с женщиной хмуро смотрели них. Все это смахивало на эвакуацию.

      Кромберг козырнул, сбежал с крыльца и направился к машине. Собеседница как женщина его не привлекала. Чего нельзя сказать о ней. Она пристально посмотрела ему вслед, потом вздохнула и скрылась в здании.

      «Фольксваген», недовольно фырча, покинул территорию учебного заведения. «Опель» без задержки пристроился в хвост.

      Рабочий день для Кромберга, похоже, закончился. Он медленно ехал по центральной части города, проследовал мимо оперы на Георгплац, детского приюта Святой Жозефины, офицерского госпиталя. Развлекательные заведения на этой улице работали через одно. «Фольксваген» притормозил было у ресторана «Феникс», однако Кромберг передумал и поддал газу.

      В соседнем квартале работало заведение «Потсдам». Оно было скромнее «Феникса» и имело неважную репутацию. Подвыпившие офицеры вермахта периодически устраивали в нем потасовки. Здесь была недорогая еда, разнообразная выпивка. Кромберг поставил машину у обочины, вышел из салона в расстегнутой шинели и потащился в здание.

      Соглядатаи прижали «Опель» к стене дома. Один из них остался в машине, другой отправился в ресторан. Там было шумно, стелился густой табачный дым. Сыщик не стал заходить в зал, показал швейцару служебный документ и устроился за вешалкой в тамбуре.

      На эстраде с кислыми минами стояли скрипач и аккордеонист. Их репертуар оригинальностью не блистал – «В Мюнхене», «Пиво сюда!», «Ах, мой милый Августин». Клиенты не обращали внимания на музыкантов.

      Зал был почти полон, подвыпившей публики хватало, но сегодня обходилось без драк. Народ общался, пронзительно смеялись женщины. Было много офицеров как с дамами, так и в собственном кругу.

      Кромберг нашел свободное место посреди зала, бросил шинель на спинку стула, приветливо помахал рукой какому-то майору-танкисту. Он несколько раз раздраженно щелкал пальцами. Наконец-то к нему подбежал запаренный официант и согнулся в подобострастном поклоне. В первую очередь Кромберг получил графин со шнапсом и пустой бокал. Он выпил без закуски, расслабился, растекся по стулу. С человека сползало напряжение, накопившееся за день.

      Филер наблюдал за ним, брезгливо оттопырив губу, глотал слюни. Чертова работа! За весь день два тощих бутерброда в машине, стакан воды, промерз, как собака! А эта сволочь тут жирует!

      Кромберг с аппетитом уничтожал яства, доставленные ему, еще два раза приложился к шнапсу, после чего закурил и начал осматриваться.

      За