Год Принцессы Букашки. Юлий Буркин

грациозным движением перемахнул через рамы прямиком в комнату.

      – Комшар-р! Кошмар-р! – забился в истерике ворон, подлетев вплотную к оконному стеклу. – Нахальный кошар-ра! Обманул и одур-рачил, набр-рехал и околпачил!..

      Но котишка, не слушая его, уже обегал танцующей походкой Букашкину комнату, обнюхивая углы и вновь подбадривая себя песенкой:

      … Не теряйся,

      мур, мур, мур!

      Не стесняйся,

      мур, мур, мур!

      В том, что ты

      главнее всех

      не сомневайся,

      мур, мур, мур!..

      Упав на мягкий коврик, от которого приятно пахло человеческим котенком, он перекатился с боку на бок и от удовольствия зажмурился…

      5

      – Тихо! – поднял лапу Крот. – Что это?

      Теперь уже и зайцы услышали необычные звуки: чьи-то истошные вопли за окном и чью-то хитренькую песенку в комнате. Все трое поспешно вскочили и прижались мордочками к щелке.

      – Ой! – воскликнул Салатный, увидев кувыркающегося на зеленом Букашкином коврике большого рыжего зверя.

      – Это конь?! – возбужденно спросил догадливый Крот.

      – Да, конечно, – со знанием дела прошептал Сиреневый и приложил лапку к губам. – Но тс-с! Вспугнете!

      – А зачем он нам? – перейдя на шепот, спросил Салатный.

      – Пока не решил, – еле слышно отозвался Сиреневый. – Но если вспугнем, решать будет поздно.

      … Улыбайся,

      мур, мур, мур!

      Забавляйся,

      мур, мур, мур!

      Никогда и

      никому не

      попадайся,

      мур, мур, мур!

      – пропел рыжий зверь, а потом вскочил на ноги и стал с блаженным выражением морды мять коврик передними лапами, поочередно впуская в него когти. Такое бесцеремонное поведение зверя возмутило Крота несказанно. Ведь еще совсем недавно он сам валялся на этом коврике со своей любимой принцессой, был счастлив и даже иногда хихикал от удовольствия. А теперь… Мало того, что смеяться разучился, тут еще этот наглый пришелец!

      – Эй ты, конь! – закричал Крот в щелку. – Ну-ка перестань портить Букашкин коврик! Ну-ка прекрати немедленно!

      Зайцы удивленно уставились на отважного Крота, а тот продолжал:

      – Уходи отсюда, конь! Это не твой дом, не твой коврик и не твоя Букашка!

      Котик прислушался… Потом, бормоча: «Это кто еще там пищит? Сейчас он у меня допищится…» – упруго покачиваясь, двинулся к комоду.

      – Ой-ой-ой, – сказал Сиреневый.

      – Да, ой-ой-ой, – согласился Салатный.

      Но отважный Крот, казалось, не слышал их.

      – Конь! – продолжал он кричать страшным голосом. – Ты меня слышишь, конь?! Уходи из нашего дома!

      Котик встал на задние лапы, передними зацепился за щель в комоде и, вплотную приблизив к ней морду, заглянул.

      – Ты чего это обзываешься, плюшевый? Я тебя трогал? – спросил он Крота, оскалился и угрожающе зашипел: – Пш-ш-ш-ш!!!

      Зайцы отпрянули вглубь, но Крот не шелохнулся. От ужаса глаза его стали совсем