Все в шоколаде. Татьяна Полякова

Происходящее нравилось мне все меньше и меньше – какой, к черту, геморрой, дело много хуже.

      – Карточка валялась под креслом.

      – А кровь?

      – Кресло стоит в трех шагах от постели, если ты соизволила обратить на это внимание. А там все залито кровищей.

      Мы вышли из подъезда и замерли под козырьком.

      – Кто видел карточку? – задала я вопрос, который меня, по понятным причинам, очень беспокоил.

      – Я.

      – Хорошо.

      – Серьезно? – фыркнул Волков. – Может, объяснишь, что ты нашла хорошего во всем этом?

      – Не заводись, – миролюбиво попросила я. – Мне это нравится так же, как и тебе.

      Мы подошли к моей машине, он взглянул на нее и покачал головой:

      – Когда ездить научишься?

      – Просто мне не везет.

      – Завязывай пить, Ольга. Добром это не кончится.

      – Заткнулся бы ты, – от души пожелала я, садясь в машину и намереваясь проститься с Волковым, но он открыл дверь и устроился рядом со мной.

      Я ждала, что он скажет, ненавязчиво разглядывая его. Волков выглядел так, как и полагалось выглядеть человеку его звания. Лет сорока пяти, выше среднего роста, с наметившимся брюшком и тем особым выражением лица, которое сразу намекало на его профессию. Он начал седеть, виски отливали серебром, стригся он коротко, жесткие волосы торчали на затылке, образуя венчик, темные брови, нос короткий и прямой, глаза небольшие и в общем-то невыразительные. Однако Волков умел смотреть так, что под его взглядом становилось как-то неуютно. Не нравился мне только его рот, узкие губы были слишком малы для этого лица, и улыбаться Волков не умел, вместо улыбки на лице появлялась кривая ухмылка, которая шарма ему не добавляла. Становилось ясно: человек этот далеко не прост и характером обладает скорее всего скверным.

      Впрочем, ничего такого я за Волковым не знала, уживались мы вполне сносно, даже испытывали друг к другу симпатию. Он производил впечатление честного человека и умело этим пользовался. С Дедом их что-то связывало, но и тот и другой об этом помалкивали, причем оба извлекали из давнего знакомства максимум пользы. У Волкова имелся дом за городом, записанный на жену, и «БМВ», который он не смог бы купить на свою зарплату. Сын его, едва закончив школу, организовал собственное дело, где заправлял, конечно, Волков, хотя и не имел права, исходя из буквы закона. Однако официально директором фирмы был сын, который к тому же носил фамилию матери, так что перед законом Волков был чист. Само собой, его готовность помочь только на пользу Деду. В общем, налицо обоюдовыгодный союз, поэтому меня ничуть не удивило беспокойство в голосе Волкова, когда он опять заговорил.

      – Что скажешь?

      Я пожала плечами:

      – Что тут скажешь? Дед раздает свои визитки по два десятка за день. И то, что она оказалась у этой девицы…

      – Вот именно, – хмыкнул он. – Не знаю как тебе…

      – Надеюсь, ты не думаешь, что это Дед развлекался, распарывая ей живот.

      – Совершенно неважно, что думаю я. Но если о визитке каким-то