Почти как три богатыря. Николай Шмигалёв

же знал, что у них там такая свора, – попытался объясниться Яков, с трудом выдерживая сурово-ироничный взгляд Василевса. – Да я красть лошадей не собирался. Просто проверить хотел, какие из скакунов лучше, тест-драйв провести намеревался, а не угон, как эти тупицы спросонья подумали.

      – Вот, Вань, полюбуйся коневодом, – подбоченившись, съязвил Премудрый. – А ещё меня клоуном обзывал, мелкий жулик.

      Цыган пристыженно склонил голову.

      – Ладно тебе, Премудрый, – миротворчески улыбнулся Царевич. – С кем не бывает, – напомнил колдуну его недавнюю промашку, когда тоже еле ноги унесли.

      – Согласен, всякое бывает, – Василевс нравоучительно воздел в зенит свой указательный перст. – Но этот прощелыга ведь с нас ещё и деньги на воровство собрал. Это, каким, понимаешь, надо быть огульным рецидивистом!

      – Точно! – нахмурился Иван и осуждающе уставился на Сероволка. – Как у тебя совести хватило Яша?!

      – Мужики, мужики, я же реально хотел купить лошадей, – начал оправдываться конокрад со стажем. – Просто как встретился взглядом со скакуном вороным, так напрочь про всё забыл. Он смотрит на меня так, словно говорит: «Спаси меня, Сероволк, Сероволушка, уведи отсюда, худо мне в табуне…». Вот я и не сдержался.

      – Слушай сюда, спасатель конский, – наклонился Василевс к цыгану. – Если ты ещё раз что-нибудь подобное выкинешь, я сам тебя в кобылу сивую превращу.

      – Не дави на меня, колдун! Пуганный я! – оскалился Яков, положив ладонь на рукоятку ножа.

      Колдун тоже отступать не собирался – переложил трость с тяжёлым набалдашником в правую ударную руку и упёрся ногой в камень, для устойчивости.

      Видя к чему всё идёт, Царевич, та ещё здоровая детина, встал между ними.

      – Так не пойдёт! – точно зная, что так не пойдёт, сказал Иван, и тоже положил свои большие ручищи на рукоятки заткнутых за кушак серпа и молота, мол, если не угомонитесь, кто-то получит молотком по кумполу, а кому и серпом. достанется.

      Присутствие третейского рефери, тоже обещавшего принять участие в разборках ни на чьей стороне, немного охладило горячих парней.

      Увидев появившееся в глазах спутников сомнение, Иван добавил немного отсебятины.

      – Давайте-ка больше не нервничать, – сказал Царевич. – Друг на друга косо не смотреть. Поставленную задачу выполним, а после уже разберёмся: кто, где, когда. А ты, Яша, должен помнить, что отныне ты не простой вор-рецидивист, то есть, теперь ты вовсе не вор, теперь ты госслужащий – богатырь, состоящий на службе у государя-батюшки. И подобные провокации бросают пятно на весь государственный аппарат самодержца. Так что завязывай со своей сомнительной романтикой – угнал коня, перекрасил, толкнул, спалился, в острог – должностному лицу это совсем не к лицу. Так что, как там у вас говорят: дотопаем, назад, до хазы, видно будет. Пойми, если бы нас словили и нашли ксивы служебные да пачпорта заграничные, знаешь что бы тогда в «Жёлтой бересте» нацарапали?

      – Представляю, –