Дом на Солянке. Валерия Вербинина

форме.

      – Ваня, – сказал шофер, обернувшись, – ждать тебя я не смогу, так что сам понимаешь…

      – Все нормально, – успокоил его Опалин и, не открывая дверцу, перепрыгнул через нее на тротуар. Басаргин чинно вышел со своей стороны.

      – Где труп? – спросил Иван у милиционера после того, как представился и показал удостоверение. Вместо ответа тот кивнул на нечто, прикрытое грязной рогожей. В нескольких метрах от нее перекатывались серо-голубые волны Москвы-реки.

      Опалин подошел к груде, откинул край. Басаргин приблизился и поглядел на то, что не так давно было человеком, а сейчас превратилось просто в мертвое тело. Парень, светлые волосы, мелкие черты лица, довольно приятные, на вздернутом носу веснушки, в воде пробыл недолго – не больше суток, подумал Максим Александрович. Шея была перерезана от уха до уха, рубашка густо заляпана пятнами крови, которые размыла вода, но следы все равно остались. Опалин поглядел на рану на шее и нахмурился.

      – Знаете его? – зачем-то спросил писатель, машинально переходя на вы.

      – Нет.

      Опалин стал ощупывать карманы жертвы. Ничего, ни единой зацепки. Обуви на убитом не было. Иван стал возиться с пуговицами рубашки убитого, расстегнул ее, осмотрел грудную клетку и руки, потом перевернул труп, осмотрел спину и стал изучать голову. «Это он другие повреждения ищет, – сообразил писатель. – Били ли его до того, как перерезали горло, или нет… Вообще всем этим должен заниматься специальный медик. А фотографирование? Ведь место преступления надо сфотографировать, и жертву тоже. Поразительно, просто поразительно. Ни фотографа, ни врача, всем занимается один человек, которому, наверное, и двадцати нет. Как угрозыск кого-то может найти при таком уровне криминалистики?»

      – Зарезали из-за сапог? – вслух предположил Басаргин.

      – Может быть, – буркнул Иван. Выражение его лица ставило писателя в тупик, и мысленно Максим Александрович попытался расшифровать его. Нет, не отвращение и не скука от рутинного момента непростой работы. «Он пытается определить, – мелькнуло в голове у Басаргина, – кем может быть жертва, хотя бы приблизительно… Студент? Рабочий? На уголовника убитый не похож, а впрочем…»

      – И как же вы будете устанавливать его личность? – спросил он.

      – Как? Ну, во-первых, есть заявления о без вести пропавших. Во-вторых, можно дать описание трупа в вашей газете…

      – Вам не кажется, что его убил профессионал? – рискнул спросить Максим Александрович.

      – Кажется, доктор. Еще как кажется.

      Обращение «доктор» Басаргину не слишком нравилось, но спорить он не стал. Писатель отошел на несколько шагов и закурил, а Опалин отправился к милиционеру и стал расспрашивать его об обстоятельствах, при которых нашли тело.

      – Я его заметил, мне показалось, что еще живой… Я стал кричать: «Гражданин, что вы там делаете, вылезайте!» Лодка проплывала мимо, рыбаки помогли его вытащить… Это же ужасно, ему, наверное, столько же лет, сколько мне…

      Опалин поглядел на взволнованное лицо собеседника – своего ровесника, волею судеб попавшего