и любовью наших родителей и прочих членов семьи. Не нуждаясь, следовательно, ни в чем таком, мы добровольно пришли к вам сюда, вступили с вами в дружеские разговоры и согласились на ваши настойчивые требования сойтись с вами не для того, чтобы вы могли пользоваться телесною красотою нашею, но склонились на ваши мольбы оттого, что считали вас хорошими и порядочными людьми, которых мы почтили этим даром гостеприимства. Теперь же, раз вы уверяете нас в такой безграничной любви и так опечалены нашим намерением возвратиться к себе домой, мы и сами не в состоянии отказать вам в вашей просьбе и готовы любить вас и всегда жить с вами как жены ваши, если только вы дадите тот залог верности, который единственно имеет значение в глазах наших. Мы должны иметь ручательство в том, что, когда вы пресытитесь сожительством с нами, вы не отошлете нас с позором и бесчестием обратно домой». При этом девушки говорили, что лишь при таких условиях они могут рассчитывать на прощение со стороны своих родных. Когда же юноши немедленно и единодушно выразили согласие дать им какое угодно ручательство в своей верности, в ослеплении страсти, очевидно не будучи в состоянии им ни в чем отказать, девушки сказали: «Так как вы держитесь такого взгляда на вещи, но в обычаях своих и образе жизни сильно отличаетесь от всех существующих народов, так что и пища у вас должна быть особенная, и питье различное от других людей, то, если вы желаете вступить с нами в сожительство, необходимо, чтобы вы почитали наших богов. Другого залога в искренности вашего расположения к нам, в прочности которого вы нас уверяете, мы не можем принять, как только этот: поклоняйтесь тем же самым богам, которых чтим и мы. При этом никто не сможет сделать вам ни малейшего упрека, если вы обратитесь к богам той страны, в которую вы прибыли, тем более что наши божества общие всем прочим людям, ваш же Бог до этого еще не дорос. Итак, – закончили девушки речь свою, – всем нам приходится либо согласиться на такие условия, либо искать другой земли, где вы могли бы жить одни по своим собственным законам».
9. Юноши в своем любовном увлечении готовы были согласиться со всем, что бы ни сказали эти девушки, подчинились всем требованиям последних и нарушили родные установления, признав существование нескольких богов, принеся идолам их, которых они поставили у себя в домах, жертвы по обрядам туземцев, вкушая чуждую им дотоль пищу и постоянно делая в угоду этим женщинам все, чего бы они не пожелали, хотя бы это и было противно их родным установлениям. Таким образом вскоре во всем стане распространилось крайне беззаконное поведение юношества и возникли беспорядки гораздо более серьезные, чем прежде, так что явилась опасность окончательной гибели родных обычаев. Ибо раз юношество успевало познакомиться с чужими нравами, оно тотчас всецело отдавалось им, и те юноши, которые еще случайно выдавались своею привязанностью к прежним обычаям, также быстро подвергались общей порче.
10. Даже Зимри, начальник Симеонова колена, вступивший в связь
