Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти. Людмила Романова

номенклатуры, не выбившейся в «партию власти»? В Кремле не было единой точки зрения на этот счет. Волошин с Сурковым выступали за объединение вчерашних врагов в один большой и полезный президенту актив: «Единство» + «Отечество» = правильно голосующая Дума. Шабдурасулов считал, что в этом есть что-то от обмана избирателей: почему побежденные должны становиться победителями? Куда полезнее, с его точки зрения, было бы сразу после победы на выборах заняться превращением «Единства» в полноценную сильную партию, а кто захочет присоединиться, для того двери не заперты. Этот вариант не предполагал зачистки политической поляны под одного человека, а напротив, исходил из конкурентной логики. Но как раз она с 2000 года перестала быть в почете.

      Партийные номенклатурщики не горели желанием расставаться со своими символами власти, следуя логике: «лучше маленький царек, чем большой приказчик». Около года «Единство» и «Отечество» находились в свободном плавании, пока у Кремля не возник предметный интерес к Москве: на конец 2001 года были намечены выборы в столичный парламент. Победить «Отечество» на территории Лужкова шансов у «медведей» не было, а «взять Москву» было необходимо. Другое дело, если выступить единым фронтом. Лужкову тоже было о чем просить: губернаторы в то время были избираемыми, и вопрос о количестве сроков имел важное значение. В 2003 году Лужков хотел идти на третий срок, и Кремль согласился закрыть на это глаза – в счет последующего объединения.

      Принципиально договориться об объединении удалось к апрелю. Шойгу и Лужков созвали пресс-конференцию и гордо заявили, что они наконец «перешагнули через личные амбиции» и готовы приступить к слиянию. Журналисты с интересом выслушали признания лидеров «Единства» и «Отечества» и назвали создающуюся конструкцию «ЕдиОт». Корабль поплыл в соответствии с названием. Через три месяца раздумий о том, как из двух структур слепить одну, партийцы объявили, что они столкнулись с непреодолимыми разногласиями. На помощь снова пришел Кремль: «старшие товарищи» подсказали, что если не лепится партия, надо лепить союз «Единства» и «Отечества». Ответственных за лепку поменяли, а общение новых «скульпторов» с тех пор проходило строго в присутствии Суркова.

      Однако такие темпы партстроительства не устраивали ни администрацию президента, ни самого главу государства. Если одним из главных аппаратных принципов Бориса Ельцина было создание системы сдержек и противовесов, то Владимир Путин страховал свою административную машину за счет «дублеров». Есть в Кремле ответственный за партстроительство человек – Сурков, доставшийся Путину от старой администрации, в каком-то смысле даже «семейный». Перед ним поставлена задача: создать мощную центристскую партию и переформатировать Госдуму в машину для одобрения решений исполнительной власти. Но партия не создается! Между тем у Путина есть свои знакомые технологи, умеющие сдвигать процессы с мертвой точки. И если их запустить не в Кремль, а к партийцам, возможно, из этого