.

и под модернизацию подверстываются разные альтернативы развития. Если следовать логике данного проекта, то собственно модернизация не пользуется поддержкой и сейчас нужно заниматься другими компонентами развития.

      На этом примере не стоило бы так подробно останавливаться, если бы он не был отражением более широкого стремления уйти от анализа конкретных специфических проблем российской модернизации. Именно модернизации, а не решения сразу всех наболевших проблем. Все сразу не решишь, это хорошо известно. Успех бывает лишь там, где есть понимание конкретных задач в их специфике и очередности.

      За благодушество, за маниловщину придется заплатить очень высокую цену – провал проекта со всеми ранее обсужденными трагическими последствиями для судеб страны. Они притупляют чувство опасности, уводят от реальных и очень сложных проблем, решения которых требует успешный модернизационный проект.

      Так, опыт многих модернизаций показал, что модернизаторский восторг, технократическое высокомерное игнорирование насущных нужд классов, остающихся на обочине модернизации, всегда ведет к срыву проекта.

      Значит, нам предстоит ответить на общий для всех модернизаций вопрос о соотношении усилий по модернизации и по поддержанию социальной стабильности. Здесь у нас также много своей специфики, на которой мы остановимся ниже.

      Проблема политического измерения модернизации часто рассматривается уж и вовсе кривобоко: сначала либерализация, а затем экономические изменения. При этом совершенно не анализируется цепочка влияния либерализации на модернизационные процессы. «Либералам» эта связь кажется самоочевидной, ровно так же, как «прорабам перестройки» казалась самоочевидной связь между гласностью, демократизацией и решением насущных, просто горящих социально-экономических проблем.

      Давайте рассмотрим этот вопрос с конца, как в школьной задачке. Какая конкретно институциональная среда реально необходима ключевым агентам модернизации? Стоит задаться этим вопросом, и станет очевидно, что вряд ли проблемы политической либерализации окажутся на первом месте у этих агентов. Скорее их заботит представительство собственных интересов, для того чтобы формировать стимулирующую институциональную среду. Но как это представительство интересов связано с появлением либеральных персон на федеральных каналах или со снижением барьеров на парламентских выборах? Не окажется ли это представительство еще более ущемленным в реальной расстановке сил и влияний? И не потому ли началу успешной модернизации часто предшествует идеологическая атака на силы «старого режима», с тем чтобы компенсировать сложившуюся либеральную расстановку сил?

      Мне ответят, что это скажется на общественной атмосфере, на активности. Думаю, что здесь и сейчас проблема не столько в стимулировании общественной активности, прежде всего бизнеса, сколько в конкретных механизмах трансформации социальных, экономических,