Душа демона. Мария Некрасова

прямо под ногами, хлопнула дверь подъезда, и вышел Никитин отец. Одет не по-рабочему – в джинсы, значит, пошел недалеко, в магазин, может быть. Даже сейчас, в отпуске, он иногда уезжает на работу, на полдня или меньше, но сегодня не повезло. Никита смотрел на знакомую лысину и думал, что, если плюнуть, его обязательно заметят и наорут.

      Прогуливать последний школьный день было неинтересно и чуточку обидно: как будто крадешь то, что тебе и так причитается. И еще – скучно. Обычно ребят на крыше было гораздо больше, и они находили себе занятие: «мафия», «манчкин», гитара. А сейчас… В «мафию» втроем не поиграешь, и вообще.

      – Леха, чего гитару не взял? – Глупый вопрос, но надо же как-то поддержать разговор!

      – Ага! Беру гитару, говорю: «Бабушка, я пошел в школу»…

      – Ну и что? Соврал бы про какой-нибудь концерт. Последний день, она бы поверила…

      – …И сама бы устроила мне концерт! Ой, смотрите! – Леха показывал вниз, под самые ноги, где был Никитин подъезд. У подъезда, перекрыв дорогу и машинам, и пешеходам, стоял милицейский «Форд».

      – Вызвал-таки!

      С места никто не сдвинулся. Во-первых, машина просто стояла: никто в нее не садился, никто не выходил. Может, она приехала по своим делам, постоит и уедет. А если так, то убегать и паниковать рано. И совсем некрасиво бежать и паниковать первым, поэтому все сидели молча и ждали, что будет.

      «Форд» стоял, не подавая признаков жизни. Из-за тонированных стекол даже не было видно, есть там кто или нет. Если вставать и убегать сейчас – движение на крыше может привлечь внимание тех, кто в машине.

      – Там вообще есть кто-нибудь? – и тут за спиной послышался топот.

      По жестяной крыше, тяжело балансируя, шли двое, а на слух казалось, что целый взвод. Леха и Дэн вскочили и побежали по крыше, к соседнему окну: во втором подъезде тоже есть открытая дверь на чердак.

      – Стоять! – Двое в милицейской форме, кажется, и не надеялись догнать мальчишек. Неуклюже тряся животами, они целенаправленно спускались к Никите.

      До него только сейчас дошло, что надо бы уже подниматься и бежать. Попадать в милицию, а потом объясняться с отцом – кому это надо? Никита вскочил, но неудачно: одна нога встала на крышу, другая застряла в прутьях перил и чуть не сдернула вниз – десять этажей! Обошлось. Развернулся и упал на живот, удержался раскрытыми ладонями на липкой жести, как муха на стене.

      – Не шевелись, парень! – Эти в форме были уже в двух шагах от него. «Не шевелись!», как же, как же. Никита освободил застрявшую ногу, сковырнув кроссовку о перила, взобрался повыше на четырех костях и побежал за ребятами к соседнему окну.

      – Стой, тебе говорят! – Один протянул руку и чуть было не сцапал Никиту за шиворот, но тот прыгнул вперед, упал на ладони, по инерции ушел в кувырок и покатился по косой в сторону низеньких перил…

      – Стой!

      Никита еще пытался тормозить ногами, а голова и руки были уже высоко над землей. По животу шкрябнули перила, что-то ухнуло и оборвалось в груди – так бывает, когда проваливаешься в сон.

      Глава