Вернуть посох. Ник Перумов

храбрился он сам про себя.

      Юнец лениво поднялся с камня, вихляющей походкой направился к магу – ну точь-в-точь уличный забияка, вознамерившийся отобрать у слабого малыша пару грошей, полученных на сласти. Сквозь зубы процедил ругательство, поднимая кулак для удара.

      Старик взвизгнул, с неожиданной резвостью отскакивая назад и загораживаясь посохом. Как бы то ни было, пробовать на себе крепкие кулаки своего невольного спутника он отнюдь не стремился.

      – Посох! – гаркнул мальчишка, подступая вплотную.

      – Вот сдохну я, все твое будет, – прошипел старик, собирая остатки мужества. Правда, колени его тряслись, а голова сама собой втянулась в плечи, да и голос, сказать по правде, звучал вовсе даже не внушительно.

      Тем не менее мальчишка отчего-то приостановился, занесенная для удара рука опустилась, а в глазах мелькнуло что-то вроде неуверенности.

      – Да тебя валить – только руки марать, – он с деланой брезгливостью оттопырил губу. – Ты небось уже и в штаны наложил, так что, мне теперь еще и в твоем дерьме мараться? Нет уж, сам сдохнешь. Hа обратном пути. Я тебе помогать не намерен, и кормить тебя, жрачкой делиться – тоже. Сколько протянешь, столько и протянешь, а потом пусть тобой волки да вороны занимаются.

      Старик криво усмехнулся, гордый своей бесплодной, маленькой – но все-таки победой. Щенок не осмелится его убить, у него не хватает духу даже ударить старого волшебника – несмотря на то что сил у бывшего чародея не осталось уже никаких: ни магических, ни телесных. Боится его мальчишка, несмотря ни на что, боится, сидит еще в самой сердцевине костей с молоком матери впитанный страх перед обладателями посохов, настоящими магами – и даже осознание того, что он сам теперь владеет Силой, не изгонит этот страх одномоментно.

      Среди камней валялся тощий заплечный мешок старика, весь сморщенный и жалкий. Волшебник со вздохом нагнулся, подбирая – как ни крути, мальчишка прав, на обратную дорогу еды у него не хватит. А это значит, что хочешь не хочешь, а придется идти не на север, к Зачарованному лесу, а на северо-восток, к покрытым густыми борами холмам, где в неглубоких пещерах обитают поури – народец более чем неприятный, однако магов почитающий. Старик надеялся добыть у них провизию – как угодно, но умирать по собственной воле ему не хотелось.

      – Я иду к Поур-ан-Гарр, – сказал бывший маг. – У меня еды не хватит до Зачарованного леса.

      Будто и не заботясь о том, что скажет или сделает парень, чародей повернулся к нему спиной и сделал первый шаг.

      – Эй, ты куда, гад?! – в бешенстве заорали позади. – Куда попер, дрянь траханная?! Да я тебя сейчас, пердуна старого…

      Старик сжался и ссутулился, каждый миг ожидая удара в затылок или даже просто ножа под лопатку – но все-таки сумел не обернуться. По морщинистому лицу тек пот – холодный и липкий.

      Мальчишка схватил старика за плечо, рывком развернул к себе – лицо белое от бешенства, белее щегольской курточки, ноздри бешено вздрагивают, зрачки