Соперница Снежной королевы. Елена Усачева

натворил.

      Наклонилась, в поиске своей одежды. Под батареей какой-то черный камешек. Булыжник, что ли, притащила малышня? Все равно потянулась рукой, пришлось на колени встать. Коснулась пальцами и, еще не увидев, догадалась. Кольцо!

      Схватила, вылетела на улицу.

      – Подождите!

      В ворота выезжала директорская машина. Нону повезли зализывать раны.

      – Разборка в курятнике. – Костик появился из-за крыльца. – Я думал, она хочет с ней поговорить.

      Лиза смотрела на Костика и не понимала, как он умудряется быть таким спокойным. Ведь завтра все откроется, начнутся бесконечные вызовы к директору, их могут выгнать из школы.

      – Я думала, что ты с ней собираешься поговорить. – Большой перстень резал ладонь – специально, чтобы наказать себя, сжимала кулак все сильнее и сильнее.

      – Опередили, – развел руками Костик. А в лице как будто сожаление… Нет, показалось, никаких эмоций, кроме скуки. – Не ожидал такого развития событий. Теперь и не поговоришь… – Он посмотрел вслед уехавшей машине.

      – Почему? – Разжала кулак. Больно-то как!

      – Помрет, будет являться нам в кошмарах, требовать покаяния.

      – Вот к тебе и будет.

      – А к тебе?

      – Я не знала, зачем она тебе понадобилась. Думала, влюбился.

      Костик на мгновение даже улыбаться перестал.

      – Мы с тобой одной крови, ты и я, – медленно произнес он. – Если кому настучишь, на тебя первую все свалят.

      Вот самое страшное и произошло. Говорят, еще цунами способно города сносить на своем пути. Но это уже было не так опасно.

      Стало холодно. Вспомнила, что все еще не нашла свою куртку, что на дворе не май месяц. А лучше бы май. Отмотать бы пленку жизни назад…

      Около раздевалки стоят учителя. Завуч о чем-то говорит с охранником. Как удачно он отлучился на минутку! А то и на все десять минуток.

      – Вот, она была! – Охранник ткнул пальцем в Лизу.

      – Ну-ка, подойди.

      Лучше бы сразу домой. Далась ей эта куртка!

      – Что здесь произошло? – Завуч у них новый. Только что пришел. Никого не знает, но сурово супит брови.

      – Не видела. Я потом пришла. – Взгляд невольно уплывал в сторону, и уже никаких сил нет заставить себя поднять голову. Но ведь не виновата. Совсем не виновата. Почему же боится? Почему не может взглянуть в глаза?

      – Что ты там мнешь в кулаке? – заметила литераторша. Учителя вообще народ очень внимательный.

      – Кольцо. Горюновой.

      На ладони черный камень смотрелся тускло. И что он так привлекал внимание, когда был на пальце у хозяйки? Куда все делось?

      – Уронила.

      – Вот и зайдешь к ней. Кольцо отдашь, извинишься, – заторопилась литераторша. – Заодно узнаешь, кто все это устроил!

      Начинается… Трещат барабаны, палач удобней перехватывает в натруженной ладони гладкое топорище, священник любовно протирает накрахмаленным платочком топчан – место казни.

      – Надо как-то все это замять, чтобы без скандала, – многозначительно бросил завуч. –