Круговая подтяжка. Ирина Степановская

стояла удобная офисная мебель из пластика, кожи и металла, а ящики столов, что особенно умиляло Владика, на вращающихся колесиках откатывались в разных направлениях, так что их можно было выстраивать в замысловатые тумбы. Но странное дело, Аркадий Петрович, мечтавший о таких функциональных столах и стульях чуть не всю свою сознательную жизнь, почему-то чувствовал себя в новой комнате неудобно, а когда приходил в старые больничные отделения и там усаживался на видавшие виды стулья и диваны, то с удовольствием всем телом чувствовал под собой свое, родное! Владик же ощущал себя в своей комнате как рыба в воде. Вот и сейчас он, насвистывая, отыскивал, сидя на своем любимом вертящемся стуле, среди программ ту, которая ему была в данный момент нужна. Но свист его сейчас был отчего-то невеселый.

      В просторном коридоре две медсестры раскладывали лекарства. Одна из них, Галочка, была черненькая, смуглая и худощавая. Вторая, Райка, шатенка, кровь с молоком. Всем своим видом Райка будто говорила больным – вот полежите у нас, сколько нужно, и тоже будете такими же веселыми и здоровыми! Рыжеватые волосы ее весело кудрявились под светло-розовой накрахмаленной шапочкой, голубые глазки хитренько блестели, а сияющие щечки были будто намазаны яркой малиновой краской. У Маши при взгляде на нее всегда возникала ассоциация с медным, начищенным до блеска тазом, в котором ее бабушка с незапамятных времен варила летом варенье. Впрочем, претензий по работе у Маши к девушкам не было. Обе были расторопны, сообразительны и достаточно вежливы.

      Галина разложила таблетки на маленькие подносики и собралась разносить по палатам.

      – Когда пойдешь к нему? – спросила у Райки со значением.

      – Сейчас, – ответила Райка.

      – Тогда давай! Он один в кабинете, я подсмотрела. – Галя легонько подтолкнула подругу Та одернула розовую медицинскую пижаму, быстро перекрестилась у двери и вошла в бывшую ординаторскую, где сидел Дорн.

      Владик сидел, уставившись в монитор, но мысли его были далеки от перечня лекарств и симптомов, представленных в таблице. Перед глазами его будто стояло бледное лицо жены с постоянным в последнее время укором во взоре.

      Владик хорошо относился к жене. Он никогда не решился бы поступиться свободой ради брака с женщиной, которую нужно было бы постоянно опекать, уговаривать, терпеть ее капризы и смены настроения. Встретив однажды Аллу, он понял, что она из тех счастливых жертвенных натур, для которых забота о муже, быте, об уюте совсем не в тягость.

      «Редкая девушка, такую нельзя упускать», – подумал он, женился и, как выяснилось, не ошибся. Алла была не яркая, но миловидная, невысокая блондинка с серыми глазами. Блестящие, длинные, гладкие волосы она расчесывала на пробор и закалывала на затылке пучком. Летом же она пучок распускала, и тогда волосы развевались на ветру блестящими светлыми прядями, напоминая о близком отпуске, морском просторе, легком освежающем бризе. Она напоминала Дорну натюрморт, висевший у них в уютной маленькой кухоньке