Волчьи игры. Людмила Астахова

земли Кэдвен!.. Благородный и могущественный эрн Рэйберт, владетель земли Фрэнген!..

      – Вот кому должны выть под окнами Маар-Кейл, так это гребаным церемониймейстерам, – с усмешкой шепнул «благородный и могущественный эрн». – За триста с чем-то там лет можно ведь придумать что-нибудь не такое громоздкое, а?

      – Прекрати, – Грэйн сморщила нос. – Где бы мы сейчас оказались, если б не священные традиции?..

* * *

      ...И Вы можете представить мое удивление, дорогая Джойана, когда я была удостоена внимания персоны, Вам, вероятно, известной, каковая в свое время оказывала мне значительное покровительство, сказавшееся на моей карьере и моей жизни. В весьма изысканных и теплых выражениях похвалив мои успехи, означенная персона дала понять, что все это время не оставляла меня и мою семью своим вниманием и готова, буде возникнет у меня такое желание, и впредь покровительствовать семейству Кэдвен, как мне, так и моему старшему сыну, Сэйварду. Более того, в разговоре прозвучала и радость от того, как сильно Сэйвард походит лицом на своего деда по материнской линии, и одобрение тому, что мой первенец и наследник моего имени и владения избрал для себя путь посвященного Морайг. Вы легко представите себе, дражайшая Джойана, какие чувства охватили меня в тот момент...

* * *

      ...Страх. Именно так оно и называется, это самое чувство. Когда руки и ноги холодеют так, словно ты стоишь по горло в ледяной воде моря Кэринси, тонкая батистовая рубашка прилипает к мгновенно вспотевшей спине, и только плотное сукно мундира спасает от публичного позора; когда каждый волосок на твоей шкуре встает дыбом, уши сами собой прижимаются, а верхняя губа начинает подрагивать в предупреждающем оскале... Ролфийский страх выглядит именно так – зеленый прищур, чуть сморщенный нос и белая полоска клыков меж приоткрытыми, будто в улыбке, губами.

      – Моя дорогая эрна Кэдвен! Вы и представить не можете, как же я рад вас видеть!

      Небеса не содрогнулись, луны не рухнули на землю, моря не вскипели, музыканты не сфальшивили ни в единой ноте воинственной дринги, а танцующие не сбились с шага. И даже бокал, который Грэйн небрежно держала наотлет в левой руке, не дрогнул в ее пальцах. Но ноздри лорда-секретаря Собственной Е.С.О. Канцелярии уже довольно раздувались, пробуя на вкус этот сладкий запах – пряный аромат давнего страха. Что ж. Тут нечего стыдиться. Недаром ролфи говорят: «По-настоящему бесстрашны только покойники».

      – Взаимно, милорд. – Она чуть дернула подбородком, обозначая вежливый кивок.

      – Наслышан о ваших успехах, моя эрна, хотя... – Конри сделал почти незаметный шажок вправо, перекрывая ей путь к бегству. – Право, мне казалось, что вы были способны на большее, нежели выпуск по 2-му разряду. Разве что повышение в чине и служба в рядах офицеров корпуса Генштаба вас более не прельщает?

      – Увы, милорд, – Грэйн показала зубы. Пока в улыбке. – Чем старше я становлюсь, тем более близка мне мысль о том, что не стоит пытаться прыгнуть выше головы.

      – Верно, – тонко улыбнулся