Миссия доброй воли. Михаил Ахманов

рыкнул на грузчиков, и те потащили пятитонный контейнер в его воздушную машину. Не сказав больше ни слова, пха направился к пандусу; четверо землян, расценив это как приглашение, двигались следом. Они спустились в подземный вестибюль, просторный зал с подвешенными у потолка светильниками, и оглядели внушительный штабель сложенного там имущества миссии, у которого уже хлопотали инженер и медик. Стены этого помещения были облицованы грубо обтесанным камнем, пол выложен шестигранниками из черного базальта, и в двух его концах виднелись наклонные плоскости, ведущие наверх. Больше – ничего, ни колонн, ни арок, ни иных украшений.

      – Ходить на жилую зону, – предложил Сезун’пага.

      Хурцилава бросил взгляд на Абалакова, но тот покачал головой.

      – Добро присмотр любит, так что я останусь здесь, а Марсель пусть отправляется с вами. Я уже осмотрел первый этаж и знаю, с чем тут у нас главная проблема.

      – С чем же? – полюбопытствовал Харгрейвс.

      – С гальюном. Так что я первым делом распакую нашу сантехнику и утилизаторы.

      Поднявшись по наклонному пандусу, они очутились в верхнем зале, овальном и более скромном по размерам, из которого вели два широких коридора. Стены здесь украшало огромное панно, картина или, возможно, фотография, изображавшая морскую охоту: несколько суденышек, с которых полуголые мускулистые тэды метали копья в жутких зубастых тварей. При виде этого произведения искусства Эрик вспомнил слова Агеева, что с культурой у хапторов небогато, и усмехнулся с довольным видом. Не прав Пал Никитич, не прав! Вот опровержение – живопись, причем в самом реалистическом стиле! Гарпунеры как живые, и чудища тоже выписаны весьма подробно...

      У стены обнаружились три огромных, обтянутых кожей дивана с бронзовыми ножками. Сидеть высоковато, зато лечь – хоть вдоль, хоть поперек! На картине над средним диваном возвышался могучий тэд, рубивший секирой зубастого гада – да так, что кровь лилась ручьями. На его голове красовалась повязка со звездным знаком клана Кшу, и Эрик решил, что это сам харши’ххе Шеггерен или кто-то из предков владыки.

      Сезун’пага повел их дальше. Они миновали коридор с рядом массивных деревянных дверей, свернули за угол, добрались до лестницы с пологими ступенями, что вела на второй этаж, но подниматься не стали, а, нырнув в боковой проход, оказались в большом внутреннем дворе под прозрачным куполом. Здесь стояли скамейки и было много зелени – кусты, невысокие ветвистые деревья, газоны с ухоженной травой. Сюда же выходили две арки и окна дома – множество окон, широких и высоких, распахнутых настежь и закрытых. Воздух здесь казался свежим и прохладным, откуда-то тянуло ветерком – должно быть, работала климатическая установка.

      – Патио, – пробормотал Ричард Харгрейвс. – Патио, словно у нас в Калифорнии... Только масштабом побольше.

      – Приятное место, – откликнулся Шошин. – У дроми такой благодати не найдешь.

      Марсель направился к аркам и, заглянув в смежные комнаты, сообщил:

      – Там кухня и удобства. В кухне