Найденный мир. Владимир Серебряков

как чудище делало короткий бросок головой в сторону – и только сизые перья плыли по воде. Потом чайки пропали – слишком далеко позади остался остров, где они гнездились, – и плезиозавр, заработав всеми четырьмя ластами, двинулся прочь.

      Однако с каждым днем становилось ясней, что впереди находится суша, причем обширная. Течение влекло с собой не только сгустки «морской ряски» и обширные поля водорослей, на которых кормилось множество мелких животных, приводивших Никольского в совершенное умоисступление, но порой и плавник, просолившийся насквозь, но выросший, несомненно, на твердой земле. Что-то менялось в воздухе, в небе, – Обручев, как безнадежно сухопутный человек, не определил бы, что именно, но впередсмотрящие все внимательнее вглядывались в горизонт.

      И вот наконец настал час, когда впереди, по обе стороны, показалась земля. Слева, на востоке, маячил берег материка, протянувшийся насколько хватало глаз. Справа, на юго-западе, темнел острый мыс, оконечность то ли острова, то ли более крупной земли. Течение, набирая ход, устремлялось в пролив между ними.

      …Вечерело рано. Красное солнце погружалось в воды океана, который как-то сам собой сохранил имя Тихого. Проходить неведомыми, опасными водами пролива в такое время было слишком рискованно, и «Манджур» бросил на ночь якорь в виду берега. Темные горы заслоняли южный горизонт, и восток отсвечивал пламенем заката, отраженным в дымке над дальним берегом. Небо оставалось ясным, и в его аметистовой толще уже проглядывали первые сияющие нити Зарева – так, тоже сам собою, назвался газовый факел в ночи, заслонявший звезды.

      В кают-компании тоже зажгли лампы. Было тесновато: вместе с офицерским составом там собрались все четверо ученых. На стене висела начерченная от руки карта, состоявшая по преимуществу из белых пятен. Цветные пометки на голубом фоне смотрелись загадочно и странно.

      – Господа, – одним словом Колчаку удалось добиться тишины в переполненном помещении. – Прежде, чем принять решение о дальнейшем нашем пути, я хотел бы выслушать ваше мнение. Напомню, что перед экспедицией ставилось три цели. Первая – пересечь Разлом и достичь Нового Света – нами выполнена; в этом, впрочем, и не возникало сомнений. Вторая выполнена также: мы обнаружили неизвестные земли. Остается открытым последний вопрос – когда мы сможем счесть выполненной третью задачу: по возможности подробно и широко исследовать эти земли. В первую очередь нам следует определить границы указанных возможностей. Александр Михайлович?

      Никольский вскинулся было, но тут же понял, что обращаются не к нему. Прокашлялся лейтенант Бутлеров, исполнявший в экспедиции обязанности корабельного ревизора. Новый чин он получил не так давно, и погоны еще, фигурально выражаясь, натирали ему плечи.

      – Запасы продовольствия на борту достаточны для продолжения исследований на протяжении минимум двух недель, – сообщил он. – Это с учетом необходимого для возвращения резерва. Угля сэкономлено