Тебе конец, хапуга!. Кирилл Казанцев

глупая я была, глупая, – призналась Васильевна. – Муж-покойник предлагал мне дом из деревни бревенчатый перевезти и сруб сложить. А мне все чего-то нового, модного хотелось. Вот и уговорила его кирпичный поставить, чтобы на века было – детям и внукам. А теперь что? Муж в земле, сын в тюрьме. Был бы дом из бревен – разобрали б, перевезли. Новый участок хоть и далеко дали, но все же земля есть. Хватило б компенсации мне мужиков для работы нанять. А с этой кучей битых кирпичей что мне теперь делать?

      – Кто ж знал, что оно так случится, – успокаивал Васильевну Новицкий, а затем вдруг напрягся и недобро прищурился.

      – Ты чего, Юрьевич?

      – Снова гости к нам пожаловали. Ох, не к добру…

      По проселку со стороны леса к дачному кооперативу пылила автомобильная колонна, во главе которой нагло блестел свежим лаком желтый угловатый «Хаммер». Следом тянулись киношные машины, «пожарка» и омоновский автозак.

      Глава 4

      Пестрый кортеж, начинавшийся «Хаммером» и заканчивающийся автозаком, принадлежавшим местному ОМОНу, вкатил в дачный кооператив «Ветеран». Громоздкие машины нагло продвигались по узким проездам. Высокая будка автозака ломала ветви яблонь, груш. Немногочисленные обитатели поселка с тревогой посматривали на пришельцев. Колонна съехала в низину и остановилась неподалеку от дома, расположенного чуть на отшибе от поселка, возле пожарного водоема.

      Дом был бревенчатый, срубленный еще до войны и перевезен в поселок одним из членов кооператива. Хозяин, приставив стремянку к стене, макал кисточку в краску и старательно нумеровал бревна – собирался вскорости разобрать сруб и перевезти его на новое место.

      Из джипа выбрались Пефтиев с Карповым и сразу двинулись к дому. Режиссер уже складывал из пальцев воображаемую рамку кадра и рассматривал через нее основательную бревенчатую избу. Мандрыкин с Асей остались возле «Хаммера». Ларин стоял в сторонке. Сегодняшнее предприятие ему было не по душе. Интуиция подсказывала – грядет что-то очень нехорошее и стыдное.

      Владелец участка с избой и другие обитатели поселка от удивления пооткрывали рты. Из автозака один за другим спрыгивали немецкие каратели с автоматами, в касках.

      – Ну, как? По-моему, то самое, о чем вы просили, – радостно заявил Пефтиев, демонстрируя избу Владимиру Рудольфовичу.

      – Крыша, конечно, шиферная, – задумчиво и вдохновенно произносил кинорежиссер, – но главное, что стены фактурные, из толстых бревен. Таких нынче уже не строят, лес другой пошел, измельчал. Да, мельчаем и мы вместе с ним, Владлен Николаевич.

      – Согласен, мельчаем. Но не во всем, в чем-то мы ведь и выше стали, культурнее, – отозвался бизнесмен от дорожного строительства.

      И тут Карпов внезапно налился багрянцем и заорал на владельца участка:

      – Что вы творите?! Кто вам позволил так портить уникальный объект?!

      Пожилой мужчина даже жестянку с краской выронил из рук – спустился со стремянки, подошел к киношникам.

      – А что такое? Я вот