Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока. Гарольд Лэмб

становится воинственным изгоем

      Сын Омар Шейха не удержал в руках бразды правления своим маленьким государством и был пренебрежительно оттеснен превосходящими его силой заговорщиками. Вскоре он осознал, насколько незавидно его положение. «Никогда ранее я не расставался таким образом со своими приближенными и родной страной». Он предавался горьким размышлениям и плакал, когда его никто не видел. В то время он находился в самом опасном возрасте – ему было почти пятнадцать. Его младшего брата Джахангира оберегали как полезную марионетку – в полном соответствии с предсказаниями Исан. Сам же Бабур, – бывший властелин Самарканда и полководец, – стал для своих недругов препятствием и был обречен на уничтожение. (Два его двоюродных брата, искавшие убежища в южных областях, были приняты со всеми почестями, а затем устранены: одного из них ослепили, вырвав ему глаза; второй, царевич Байсункар, «такой милый и красивый царевич», вскоре был зарезан по приказу предателя-хозяина.) Кольцо вокруг Тигра сжималось, и два последующих года он скитался по стране в поисках безопасного убежища.

      Он и думать не хотел о том, чтобы оставить долину. Касим-бек отправился на север, чтобы попросить помощи у дяди Бабура, Махмуд-хана, – старшего сына Юнус-хана. В это время мать Бабура, сестра хана, находилась в руках мятежников. Махмуд-хан довольно охотно выступил в поход, но вскоре понял, что обстоятельства складываются не в пользу его оптимистически настроенного племянника; оценив положение, его приближенные удовольствовались подношениями от военачальников Танбала и посоветовали своему повелителю отказаться от напрасного риска. Маневры Бабура, имевшие целью соединение обеих армий, окончились ничем, к его горькому разочарованию.

      Отступление дяди привело к тому, что он лишился и собственного войска. Настали тяжелые зимние месяцы, и из лагеря начали разбегаться воины, почуявшие беспомощность Тигра. Их семьи остались в Андижане, к тому же беглецы не верили в возможность захватить хорошо укрепленный город. «Тех, что остались со мной и избрани для себя тяготы и пребывание на чужбине, насчитывалось, вероятно, около двух или трех сотен, и знатных и простых. Мне пришлось очень тяжело, и я поневоле плакал».

      Однако именно тогда заговорщики отпустили из Андижана его семью. По возвращении несгибаемая Исан дала внуку мудрый совет. Практически в тот же час Бабур поспешил в Ташкент – но не вымаливать помощь у Махмуда, а якобы для того, чтобы навестить теток и собрать войско для освобождения своей матери. Заполучив внушительное количество воинов с севера, он целеустремленно повел их, чтобы осадить, а затем и захватить пограничный город в родной долине, но его новые военачальники вполне разумно считали, что у него не хватит сил удержать эту крепость. Волей-неволей ему пришлось отказаться от своей добычи, захватив с собой лишь несколько отборных дынь особого сорта: «это дыни шейхи, кожура у них в пупырышках и потому похожа на шагрень; это очень нежные дыни… мякоть у них толщиной в четыре пальца;