Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 2. Александр Логачев

видать для лучшей теплоизоляции. Под крышей небольшое окошко, судя по сполохам, выходящее прямо на площадь.

      Развязав башлык и расстегнув верхние пуговицы полушубка, он выглянул на площадь. Рядом с огромным костром, разложенным из крупных досок, – несколько саней, запряженных понурыми лохматыми лошадками. В санях и вокруг костра – люди в военной форме, явно легкой для этих суровых краев. Обдрипанные шинельки, кирзовые сапоги. На большинстве маленькие круглые папахи, на некоторых фуражки. Все повязаны женскими пуховыми платками и еще какими-то тряпками. В руках винтовки без штыков, направленные на плотную группу крестьян чуть в отдалении.

      Видимо, у них шли переговоры. Офицер со стеком что-то кричал этим людям, грозя затянутым в черную кожаную перчатку кулаком. Переводчик переводил. Мужики отвечали нестройным хором. До Андрея долетали только отдельные слова.

      – …Батюшка, все подчистую выгребли…

      – …Знает, что должно быть…

      – …Под самое Рождество. Трех коров увели. Хлеба пудов двадцать. Самим жрать…

      – …Будет расстреливать каждого десятого, если не дадите…

      «Чехословацкий корпус, видать, – подумалось Андрею. – Приехали с деревенских еды требовать». Ну да. Рассказывал дед, как это было. Красные придут – хлеба давай, белые придут – хлеба давай. Потом снова красные. А потом уж и мужики от отчаянья и голодухи за топоры и вилы берутся. Если, конечно, те или другие раньше в расход не пустят за поддержку противоборствующей стороны.

      Какое-то движение привлекло к себе его внимание. Мышь? Да нет вроде, что-то крупное. Он обернулся, потянулся за маузером. Из дальнего конца чердака, куда не долетал свет от костра, метнулась юркая тень. Нацелилась на крышку люка. Андрей прыгнул ей наперерез, навалился, подмял. Вдавил дуло маузера в теплое и податливое.

      Хрупкая фигурка под ним замерла, затихла.

      – Ты кто? – вполголоса спросил он. – От кого прячешься?

      – От того же, от кого и ты, – ответил пойманный человек тоненьким голоском. Совсем юношеским.

      – Если отпущу, орать и бегать будешь?

      – А сам как думаешь?

      – Понятно. Ладно, отпускаю, но учти… – Он для острастки надавил стволом пойманному на ребра.

      – Ладно, не пугай, без тебя страшно.

      Андрей отстранился, повнимательней вгляделся в освещаемое багровыми отблесками лицо.

      – Девушка?! – вырвалось у него помимо воли.

      – Ну да, – ответила она, поправляя на голове сбившийся платок. – А что?

      – Ничего, неожиданно просто немного, здесь, в такое время. От кого?.. А, ну да. А это кто такие? Чехословацкий корпус?

      – Они, собаки, – ответила девушка. – За едой опять прикатили. Голодно им, вишь.

      – Лютуют?

      – Эти-то? Нет, эти ерунда. Добром просят. Не то что каппелевцы, – производное от фамилии генерал-майора она произнесла с какой-то особой ненавистью. – Те бы уже давно каждого десятого расстреляли, а остальных выпороли.

      – Тогда