Огненные врата. Дмитрий Емец

умолчав только о словах «твоей светлой у тебя не будет». Они казались слишком страшными, чтобы их повторять.

      – Странно, – внезапно отозвалась Дафна.

      – Что странно?

      – Что Зигя с таким упорством называет Прашу мамой.

      Меф поскреб ногтем лоб.

      – Ну так не дедушкой же. Он же маленький… Ну, в смысле, по соображению.

      – Это – да. Но мама у него точно была. Иначе не возникло бы и потребности в маме. И потом, я замечала, на него садятся комары.

      – Ну и садятся. А кого они не кусают? – рассеянно отозвался Буслаев.

      – Стражей мрака. Их кровь им не подходит.

      – То есть Зигя – человек, каким-то образом оказавшийся в Тартаре, а затем вместе с Пуфсом вернувшийся в человеческий мир? – подытожил Меф.

      – Все верно. Только не взрослый человек, а ребенок, выросший в Тартаре…

      Дафна хотела заняться куриной ножкой, но когтистая лапа, вынырнувшая из горловины рюкзака, загарпунила ножку и уволокла. А еще через секунду послышался звук разгрызаемого сустава и голодное урчание.

      Контрабандная кошка Тетьзины подозрительно выглянула из-под прилавка и хрипло мяукнула. Она была такой толстой, что давно уже не столько ходила, сколько каталась мячиком.

      – Слушай, меня тут мысль одна занимает. Почему я не умер, когда узнал Ирку? Ну, что она та девушка, с которой мы когда-то дружили? Всякий, узнавший валькирию, умирает. Нелогично получается, – внезапно спросил Меф.

      Гладкий лоб Дафны прорезался складкой. Только Буслаев мог искать логику там, где стоило просто радоваться.

      – Валькирию! Когда ты узнал Ирку, она больше не была валькирией. Видимо, так.

      – А-а, – кивнул Меф. – Тогда ясно… Все же интересная штука с Зигей получается. Они затянули живого младенца в Тартар и вырастили его там. Интересно, он там один такой?

      Дафна не знала. Буслаева позвал из коридора однокурсник. Меф вышел из буфета. Дафна потянулась за ним, но ее окликнула Тетьзина:

      – Светлая челочка! Ходь сюда! Да, ты-ты!

      Натянув на лицо вежливо-вопросительное выражение, Дафна приблизилась.

      – Не сбегай! Коробку свою забыла! – сообщила Тетьзина.

      – Какую коробку? – растерялась Дафна.

      – Вон, за стулом стоит!

      Дафна оглянулась и, точно, увидела за своим стулом коробку из-под обуви.

      – Это не моя.

      – Правда, что ли? – не поверила Тетьзина. – Нечего крутить! До тебя тут ничего не было!

      Дафна осторожно подняла крышку. Внутри коробка оказалась пустой. На дне фломастером было размашисто написано:

      «Скоро тебя здесь не будет! Мы обе это знаем. Не волнуйся, я о нем позабочусь».

      – Что это? – тихо охнула Даф.

      Тетьзина рассеянно заглянула в коробку, но читать не стала. Ее волновало другое.

      – Попробуй только здесь ее выкинуть! С собой уноси! Забьют ведро бумагой, а сверху суп сливают! Ученые девушки, блин! Гордость родины! – произнесла она с негодованием.

      Глава 3

      Человек