Стеклянная пыль. Олег Никитин

на боку. С этой стороны камня лес был тщательно вырублен, поэтому всем нашлось место, чтобы встать полукругом и лицезреть процесс заклания жертвы. По рассказам Носача я представлял себе дальнейшее действо, поэтому повернулся к Геше и спросил шепотом:

      – Геша, ты вообще-то откуда взялась?

      Она посмотрела на меня как на идиота и ответила:

      – Шутишь? Давай лучше посмотрим.

      Меня взяла досада. Что за чушь? Выходит, я должен знать, кто такая Геша? Мне пришло в голову, что мы, наверное, из одного племени, и она просто явилась за мной. В таком случае, с ее точки зрения, я действительно сморозил глупость.

      В этот момент визг козлана прервал мои думы. Зверь что-то заподозрил и забился в истерике, мечась вокруг колышка, к которому был прикован, однако это не нарушило течение ритуала. Бруко продолжал отплясывать некий буйный танец и что-то горланить, периодически воздевая руки. Все вокруг нас погрузились в транс и покачивались в такт песнопению, и только мы с Гешей пялились на эту картину.

      Тем не менее несчастный козлан кое-кого привел в чувство своими воплями. Откуда-то из толпы к нам протолкался Айси и схватил меня за рукав. Его темные глаза страдальчески сверкали.

      – Знаешь, о чем оно думает?

      – Кто?

      – Это бедное копытное. Оно думает: «Зачем ты меня связал, ну зачем?»

      Я подавил смешок, одновременно замыслив маленькую шутку, и тут же осуществил свой коварный замысел. Со стороны это выглядело так: козлан насупился, сверля шамана мутным взором, разбежался и мощно наподдал тому сзади своими крутыми рогами. Бруко принял горизонтальное положение, пролетел несколько шагов и рухнул у ног изумленной толпы. Вскочив, шаман в исступлении подлетел к зверю и принялся пинать его сапогами, постоянно натыкаясь на выставленные рога козлана. Совсем озверев, Бруко выхватил из-за пояса жуткий ритуальный кинжал.

      Бойцы свирепо сопели и издавали гневные вопли, сражаясь на виду захваченных сценой селян.

      – Ванкулия! – ликующе крикнул Айси.

      Я с уважением оглянулся на него. Таких красивых слов я не знал.

      – Убей его! – подхватил я, стараясь еще больше раззадорить противников.

      Толпа разразилась азартными криками:

      – Ногой ему в лоб!

      – Бей гада!

      – В глаз ему, в глаз целься!

      Козлан стойко оборонялся, временами переходя в контрнаступление, и скоро шаман выронил свое ужасное оружие. Мятежное животное тут же оттеснило врага от кинжала.

      – Обломай ему рога, Бруко! – вопили селяне.

      – Сбоку заходи!

      – Выдерни ему копыта!

      – По черепу, по черепу! Лупи его!

      – Тяни за хвост!

      – А я в дупле сижу, – невпопад поведал Айси.

      Бруко утомился, а козлан все еще был полон сил, поэтому я решил, что пора прекращать сражение, и отстал от животного. Бруко воспользовался замешательством противника, схватил оружие и сокрушил зверя. Тот пал на бок, обливаясь кровью,