Дело гастронома № 1. Евгений Латий

Больше всего на свете я хочу, чтоб ты была счастлива! Хотя бы это я имею право пожелать?! – и он вновь поднял бокал.

      Бокалы легко и почти беззвучно коснулись друг друга. Маша чуть пригубила, Антон же залпом выпил до дна. У него слегка закружилась голова, и он вдруг понял, что счастлив. Все как в сказке, он рядом с любимой женщиной, тихо играет музыка. Антон на несколько секунд закрыл глаза и обратился к Всевышнему: «Господи, продли этот счастливый миг, пожалуйста!»

      Часы показывали половину третьего. Беркутов сидел за столом у себя в кабинете и с жадностью поедал салат оливье. Люся сидела напротив и с улыбкой смотрела на него.

      – Вкусно?

      – Не то слово! Вообще-то оливье я… – Он слегка поморщился, покачал головой. – Особенно никогда не жаловал! А вот от твоего оторваться не могу! – Он улыбнулся Люсе, она же продолжала восхищенно смотреть на него.

      – А там есть секрет! Этот салат особенный, заговоренный, – шепотом призналась она.

      Беркутов тут же отложил вилку.

      – Это как понимать?

      Люся игривым голосом уточнила:

      – Не просто заговоренный, а на любовь!

      – Салат? На любовь? – со смешком спросил он, снова берясь за вилку, и вновь зачерпнул горку салата. Она кивнула.

      – Я люблю вас, – еле слышным шепотом призналась Люся и от смущения залилась краской.

      Беркутов с трудом проглотил последнюю порцию. Вытер салфеткой губы. Люся приложила тыльную сторону ладони к щеке.

      – Кажется, сейчас сгорю!

      Беркутов встал и сделал вид, что собирается выйти.

      – Принести огнетушитель?

      – Ну что же вы такой не романтичный?! Я с первого дня, как вас увидела, сразу влюбилась, и те одиннадцать месяцев, что работаю с вами, влюбляюсь все сильнее и сильнее! Ничего не могу с собой поделать! Уговаривала себя по ночам и так, и сяк, твердила, что нанесу обиду Лидии Александровне, но чем больше уговариваю, тем сильнее люблю! – Она раскраснелась, шумно выдохнула, с трудом сдерживая озноб волнения.

      – Люсенька!.. – жалостливым голосом начал было Беркутов, но она жестом остановила его.

      – Умоляю вас! Только не надо ничего про огнетушитель! Я и без того на грани обморока! Мне столько сил стоило сказать вам все эти слова, что я… – Она не договорила. Немного помолчав, добавила: – Вы просто подумайте о том, что я вам сказала! Это очень серьезно для меня! – Она поднялась, по лицу можно было догадаться, что она собирается произнести еще что-то очень важное, но в это время дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул милицейский генерал-лейтенант. Услышав, что дверь приоткрылась, Люся тут же подхватила пустую салатницу и спросила совсем другим, обыденным, голосом: – Чаю принести?

      Не успел Беркутов кивнуть, как она направилась к двери, потом остановилась, пропуская гостя в кабинет. Окинув девушку оценивающим взглядом, генерал вопросил густым баском:

      – Можно, Георгий Константиныч?

      – Не можно, а нужно, Владимир Михалыч! – Беркутов обрадовался генералу как избавителю. Затем повернулся к Люсе, махнул ей рукой. Та понимающе кивнула.

      – Маленький