Дело гастронома № 1. Евгений Латий

не проснулся. Боков поднялся, подошел к дивану, поднес будильник поближе к уху Скачко и включил его. Тот заверещал снова, но полковник, не открывая глаз, прорычал:

      – Выключи и отвали!

      Боков пожал плечами и выключил будильник. Но грубость полковника его задела.

      – У твоей жены день рождения! Мне-то лично все равно!

      Полковник тут же подскочил как ошпаренный, сел на диване, протер рукой лоб, взглянул на часы.

      – Черт! У нее же первая пара! Где телефон?

      – Перед тобой, где ж еще! – меланхолично заметил Боков.

      Скачко лихорадочно стал набирать домашний номер и, обернувшись к подчиненному, бросил:

      – Ну извини, не дуйся! Давай помогай! Что я должен ей сказать?! Давай, давай, а то я еще сплю! – потребовал он. И опустил трубку.

      – Скажи, что тебя оставили на дежурстве…

      – Нет! Сначала надо поздравить, про дежурство в конце! Как вообще любимых жен поздравляют?!

      Боков вспомнил, что уже несколько раз рассказывал шефу про свои отношения с бывшей женой, хотел было промолчать, но все же ответил:

      – Повторяю… Я давно развелся…

      Скачко недовольно нахмурился:

      – Тогда вспомни, как это делалось до развода! Для меня это очень важно! Ну, говори! Последний шанс! – настаивал Скачко и снова принялся накручивать диск. Боков наморщил лоб.

      – Скажи: «Птенчик мой, с днем рождения!»

      – Какой, к черту, птенчик?! Она мастер спорта по волейболу! Я потому и влюбился! Классно рубилась на первой линии! Думай, Боков, думай!.. Все, пошел вызов! Ну?!

      Полковника, конечно, было жалко. Надо же, железный мужик, а тут вдруг психанул. Такого прежде за ним не водилось. Но все это порядком надоело Бокову, тем более что никакой вины он за собой не чувствовал. И тут он разразился:

      – Скажи: я думаю о тебе каждую секунду! И счастлив лишь потому, что ты однажды ворвалась в мою жизнь, как удар с задней линии! Если ты не вернешься ко мне, я умру, ибо ты единственная, кто в силах сделать меня счастливым! Я люблю тебя! Я схожу с ума от любви к тебе! Я умираю без тебя!

      Боков не просто завелся. Произнося эти слова, он представил себе ту, которую он некогда любил. У Скачко даже глаза округлились, сила и страсть звучали в этих словах. Он недоуменно взглянул на майора.

      – А зачем это моей жене возвращаться, если она от меня еще не уходила?

      Боков тут же выкрутился:

      – Ну, это я так… образно!

      – Странная какая-то образность у тебя! – ответил ему Скачко, продолжая прижимать трубку к уху. Послушав еще несколько секунд раздражающе долгие гудки, полковник медленно опустил трубку на рычаг.

      – Опоздали! – Скачко сокрушенно покачал головой. – Мы опоздали, – повторил он снова, добавив еще одно слово – «мы».

      Боков понял, что его тем самым записали в соучастники, хотел было возразить шефу, но, понимая его положение, промолчал.

      – Она уже ушла, Ватсон! Понимаешь? Уш… ла… – И Скачко с убитым видом тяжело