Фамильный оберег. Закат цвета фламинго. Ирина Мельникова

А ты побежишь рядом с Чильдеем?

      Она резко свистнула и дернула за поводья. Чильдей заржал и поднялся на дыбы. Айдына едва не вывалилась из седла. Киркей перехватил у нее поводья и похлопал жеребца по шее:

      – Спокойно, Чильдей! Спокойно!

      Жеребец снова заржал, но уже не так гневно, лишь недовольно скосил глаз и нервно переступил ногами.

      – Ему не нравится, что в его седле женщина. Он ведь не знает, что ты дочь его хозяина.

      Киркей схватился за луку седла и ловко вскочил на коня. Теперь он сидел за спиной Айдыны, обнимая одной рукой ее за талию, а другой – удерживая поводья.

      – А если я тебя украду? – тихо сказал Киркей и теснее прижал Айдыну к себе. – Увезу в горы, и там ты станешь моей женой. – Его рука скользнула ей под рубаху и легла на грудь.

      Айдына замерла. Впервые рука мужчины касалась ее тела. Она была горячей и влажной от пота, эта рука. Но Айдыну пробрал озноб. Она сжалась в комок, не зная, как поступить. Чильдей недовольно фыркал и перебирал ногами. А прикосновения Киркея стали настойчивее и бесстыднее. Он сжимал и больно тискал ее грудь. Айдына ойкнула, прикусила губу, но почему-то не оттолкнула его, а, наоборот, прильнула к Киркею спиной и только тихо постанывала, когда его губы прижались к ее шее и юноша стал покусывать тонкую нежную кожу. У нее перехватило дыхание. И Айдына еще сильнее приникла к Киркею.

      В глубине леса резко прокричала ночная птица, а потом забубнила, заныла, словно оплакивала покойника. Эти звуки вмиг привели Айдыну в чувство.

      – Отпусти, – тихо сказала она и отвела руки Киркея. – Ты плохое задумал. Адай тебя загрызет, если снова приставать будешь.

      И тряхнула головой, отчего ее сорок косичек пришли в движение, а перламутровые пуговицы в накосниках процокали: чок-чок-чок!

      Легкий на помине пес выбежал из кустов и недовольно гавкнул.

      – Тише, Адай! – Киркей спрыгнул с коня и потрепал пса за загривок. – Никто твою хозяйку не обидит.

      Чильдей опять переступил ногами, фыркнул и потянулся губами к кусту. Киркей перехватил его за уздцы и тревожно посмотрел на Айдыну:

      – Ты мне не ответила. Что будет, если я тебя украду и увезу в горы?

      Айдына уже пришла в себя окончательно и, спрыгнув с коня, весело рассмеялась.

      – Ты совсем глупый, Киркей? Батыры отца догонят нас еще до того, как солнце поднимется на конский повод. Тебя зарежут, освежуют, как барана, а череп повесят на дерево, чтоб глаза выклевали птицы.

      – Я знаю, – со вздохом произнес Киркей, – но я все равно убью того, кто возьмет тебя в жены, а сам сбегу к мунгалам. Твой отец еще попомнит меня. Я его оставлю без скота и табунов.

      – Нет, ты вовсе дурак, – рассердилась Айдына. – Я разве сказала, что хочу замуж за тебя? Мне еще рано! Даже Ончас не заводит об этом разговор.

      – Заведет! – с тоской сказал Киркей. – Я вчера нечаянно услышал, как Ирбек разговаривал с Чайсо. Кам говорил, ойроты хотят, чтобы наш улус платил в два раза больше албан. А то пойдут войной…

      – Они каждый год воевать хотят, – прервала