Гибель богов (Книга Хагена). Ник Перумов

не мог понять, зачем ей нужен этот разговор.

      – Не молчи, – вдруг попросила она. – Ты закрылся, я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но все твои ссылки на Кодекс Золотого Круга я могу привести и сама. Давай оставим все эти законы и уложения! Мне просто интересно; и ты ведь знаешь: я никогда не предавала тебя и не била в спину. Я послала тебе вызов по всем канонам Древних – за двадцать один день до войны. И до этого…

      – До этого! Какое это теперь имеет значение! – Наверное, я не сдержал горечи и тотчас заметил в глазах Сигрлинн нечто вроде удовлетворения. Похоже, она забавлялась отыскиванием прорех в броне моего спокойствия.

      И тут мое терпение лопнуло. Я пошёл вперёд с открытым забралом, как в былые годы.

      – У меня будет Ученик, – медленно сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Ученик, который оставит далеко позади всех прочих. Я дам ему то, чего не давал ещё никому; он станет великим воином, знатоком боевых и магических искусств; я научу его чувствовать жажду познания и утолять её; и он воздвигнет Царство, невиданное в истории Смертных!

      Моя горячая тирада была прервана гримасой разочарования на лице Сигрлинн. Я осёкся, как осекался и раньше, едва замечая малейшие признаки её неудовольствия. Она покачала головой, отводя взгляд.

      – И это всё? – разочарованно протянула она. – Я не услышала ничего нового; я ждала большего, Хедин! Неужели у тебя в голове одна только война?

      Я прекрасно знал, что Сигрлинн имеет в виду.

      – А что ещё, кроме войны, может служить достойным занятием мужчины? – поддразнил я её, изо всех сил стараясь, чтобы каждое слово казалось прорвавшейся наконец на поверхность, давно вынашиваемой тайной мыслью. – Война есть вершина человеческого духа и судьбы! И я уж постараюсь, чтобы на сей раз ничто не помешало бы моему Ученику подняться к вершинам славы! А какая мне от этого будет польза – это, прости, пока секрет. Хоть ты и послала мне вызов, но, сама понимаешь…

      – В чем твоя сила, – неожиданно спокойно произнесла она, – никогда не поймёшь, говоришь ли ты серьезно или шутишь. Но неужели прошлое тебя ничему не научило? Ты создавал бойцов, могучих и сильных, они одерживали победы – но затем всё кончалось ужасными разгромами и реками крови твоих последователей!

      Здесь она ошиблась – взяла неверный тон. Я терпеть не могу слушать поучения.

      – Предоставь решать это мне, – огрызнулся я. – Почему все женщины вообще – и волшебницы в частности – так любят совать свой нос в чужие дела? Я не я буду, если не подскажу моему Ученику держаться подальше от вашей сестры!

      – Уж не потому ли ты собираешься сделать отданного тебе аскетом, что сам не больно-то снискал успеха у нашей, как ты выразился, сестры?

      Удар ниже пояса.

      – Я не вмешиваюсь в то, как и чему ты учишь своих воспитанников, – закипая, ответил я. На скулах против воли вспухли и затвердели желваки. – Так что и ты оставь меня в покое!

      – Я-то оставлю, Хедин, – отчего-то грустно ответила она. – Другие вот не оставят…

      – С