Гибель богов (Книга Хагена). Ник Перумов

спросили, достойны ли мы внимания хозяев, – ответил я, складывая руки перед грудью.

      До того чтобы сделать что-нибудь, истинному Магу нет нужды произносить какие-то слова. Маги, подобно Орлангуру и Демогоргону, – есть Великий Предел между светлой и тёмной половинами мироздания. Поворачивая весь мир вокруг себя, Маг обретает силы. Заклятья же – лишь устоявшаяся форма, помогающая в работе, особенно с существами, созданными не из одной лишь косной материи.

      Между моими ладонями, сложенными лодочкой, появился неяркий оранжево-рыжий огонёк, быстро вытянувшийся в острый луч высотой почти в рост человека; я ответил на вопрос стражей – альвов.

      Сперва, я помню, Хагена поражали не сложные, истинно магические наши дела – спуск в Нижние Миры, вызывание мёртвых и тому подобное, – а вот эти простейшие вещи, вроде той, что я проделал только что. Я долго пытался объяснить ему, что для Мага зажечь такой огонь на ладони – всё равно что человеку, скажем, свернуть язык трубочкой или пошевелить ушами. Получается далеко не у всех, а тот, у кого выходит, всё равно не может объяснить, как он это делает. Не может объяснить и не может, конечно же, никого этому научить. Я, понятное дело, долго растолковывал Хагену учение о Магическом Огне, об изначальной Искре, что Творец вдохнул в наш Мир ещё до того, как в него вступили Молодые Боги, что в каждом Маге горит частичка этого незримого пламени и что ей можно придать множество форм, – но объяснить, какие же именно действия я предпринимаю, чтобы зажечь свой огонёк, я так и не сумел.

      Теперь голубые проблески появились в бойницах и правой башне. Нас приветствовали и приглашали войти. Так мы с Хагеном пересекли границу Альвланда.

      Глава V

      Шёл четвёртый день, как Гудмунд, расставшись с Фроди, без устали скакал и скакал на восток. Долина Бруневагар лежала между двумя старыми, оплывшими и заросшими лесом горами. Когда-то они были частью могучей горной цепи, одной из величественнейших в Восточном Хьёрварде; тогда, впрочем, не существовало и самого понятия «Восточный Хьёрвард», а был один великий материк – до наступления Первого Дня Гнева, о котором ныне не сохранилось вообще никаких свидетельств, кроме лишь одного: сгинули все люди, что жили тогда на земле. В час Ярости Сил изменились пути ветров и вод, сместились громады континентов, Земной Щит исполосовало трещинами, волны мирового океана хлынули в образовавшиеся разломы, возникли новые моря; старые горы стёрло почти до основания, сорвало с них броню гранитов, оставив на поживу медленно глодающим добычу дождям мягкие нутряные слои. Но дух этих старых гор – а они были воистину стары, во всём Восточном Хьёрварде с ними мог сравниться возрастом разве лишь Хрофт, да ещё Орлангур с Демогоргоном, но эти принадлежали всему Миру, – дух этих старых гор был ещё жив, и, наверное, поэтому странный, известный среди Перворождённых монастырь был основан именно в этом месте.

      Всё это Гудмунд вспоминал дорогой; он многое узнал из рассказов тана, которого воин