Ровно в полдень. Нора Робертс

вставал ее покойный муж, а также все то, что кануло в небытие с его преждевременной смертью.

      – Свежий лимонад! – Ава подкатила тележку к выходу на балкон. – В нем полно мяты, так что оттенок у него самый что ни на есть зеленый.

      – Ава, тебе не стоило возиться со всем этим!

      – Почему бы нет! – рассмеялась та и откинула назад непокорную прядь белокурых волос.

      В свои сорок три года Ава Вестри Давер была самой красивой из всех знакомых Фиби женщин. Пожалуй, что и самой доброй.

      Заметив, что Ава взялась за кувшин, Фиби поспешила к тележке.

      – Нет-нет, я сама разолью лимонад. Ты лучше понаблюдай за парадом. Маме намного легче, когда ты рядом, – тихонько добавила она.

      Понимающе кивнув, Ава подошла к балконному ограждению и слегка тронула Эсси за плечо. Затем встала по другую сторону от Карли.

      Вот вся ее семья, думала, глядя на них, Фиби. Правда, сын Авы сейчас в Нью-Йорке, в университете, а жене Картера пришлось выйти сегодня на работу, но вместе они создавали ту основу, на которой покоился маленький мирок Фиби. Иногда ей казалось, что, не будь этих людей, она была бы сметена потоком жизни, как обычная пылинка.

      Фиби разлила лимонад и разнесла всем стаканы. Пристроившись наконец рядом с Картером, она склонила голову ему на плечо.

      – Жаль, что Джози не смогла посмотреть на парад.

      – И мне жаль. Возможно, она придет к ужину – если успеет.

      Ее маленький братик, думала Фиби, женатый мужчина.

      – Вам стоило бы остаться здесь на ночь, чтобы избежать заторов на дорогах и праздничного безумия.

      – Вообще-то нам нравится праздничное безумие, но я поговорю с Джози. Помнишь, как мы стояли здесь в первый раз и смотрели на парад? В первую весну после Рубена?

      – Конечно, помню.

      – Все было таким ярким, шумным и чуточку нереальным. Все просто лучились счастьем. По-моему, даже тетушка Бесс выдавила пару улыбок.

      «Должно быть, у нее просто было несварение», – с застарелой горечью подумала Фиби.

      – Я чувствовал тогда, всем нутром чувствовал, что теперь-то все будет хорошо. Что он уже не вырвется на свободу и не придет за нами, не убьет нас, пока мы будем спать. Рождество не принесло мне этой уверенности, как, впрочем, и весь тот год, и даже мой день рождения. Лишь в тот мартовский день, стоя на этом самом балконе, я думал, что теперь-то наконец все будет хорошо.

      – Что ж, ты был прав.

      Фиби сжала его ладонь; так они и стояли – рука об руку, чувствуя себя единым целым.

      2

      Дункан, мучимый тяжелым похмельем, сидел возле кухонной стойки, вперив неподвижный взор в чашку с кофе. Здесь же лежал его ноутбук. С какой охотой променял бы он это все на пару кружек пива, приправленных веселой болтовней с кем-нибудь из постоянных посетителей «Слэм Данк». Ну а потом можно было бы перебраться в «Свифтис», его ирландский паб. Там бы он выпил еще кружку-другую – и все это под приятную музыку.

      Но он уже давно понял, что владельцу баров лучше оставаться трезвым. Дункан мог слегка отступить от этого