Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками. Диана Гэблдон

о нем распространились (вернее, распространятся, тут же поправила я себя), личностью он был довольно загадочной. Судьба восстания 1745 года почти целиком зависела от этого молодого человека, от его провала или успеха. А состоится ли оно вообще, зависит теперь от усилий другого молодого человека, Джеймса Фрэзера. И меня…

      Я сидела, целиком погрузившись в работу и свои мысли, как вдруг из забытья меня вывели чьи-то тяжелые шаги по коридору. Я очнулась и поняла, что день уже на исходе. За окном капало – значит, на улице потеплело; заходящее солнце отсвечивало в сосульках, свисающих с крыши. Дверь отворилась, вошел Джейми.

      Бегло улыбнувшись мне, он подошел к столу и замер с сосредоточенным выражением на лице, словно пытался вспомнить что-то важное. Снял плащ, сложил его и аккуратно повесил на спинку кровати. Выпрямился, подошел к стулу, опустился на него и закрыл глаза.

      Я сидела неподвижно, с забытым на коленях шитьем, и с интересом наблюдала за этим представлением. Через минуту он открыл глаза и улыбнулся мне, однако не произнес ни слова. Потом, подавшись вперед, начал внимательно изучать мое лицо, точно мы не виделись несколько недель. А после с видом человека, сделавшего какое-то важное открытие, расслабился, опустил плечи и уперся локтями в колени.

      – Виски… – довольным тоном произнес он.

      – Это я вижу, – осторожно заметила я. – Причем много виски.

      Он медленно покачал головой, словно она была у него тяжелая-претяжелая. Казалось, было слышно, как в нем плещется это виски.

      – Да не я, – отчетливо выговорил он. – Ты.

      – Я?!

      Возмущению моему не было предела.

      – Твои глаза, – сказал он.

      И с трудом выдавил улыбку. У него самого глаза были затуманенные, как поверхность пруда под дождем.

      – Мои глаза? Но при чем тут мои глаза?

      – Они цвета о-о-очень хорошего виски, когда солнце светит вот так, сбоку. Сегодня утром я думал, они цвета шерри. Видишь, ошибся. Не шерри. И не бренди. Виски… Это я тебе говорю.

      Выражение лица у него было при этом такое довольное, что я невольно расхохоталась.

      – Джейми, ты же в стельку пьян! Чем ты занимался?

      Он слегка нахмурился.

      – Я не пьяный.

      – Ах нет?

      Я отложила шитье, подошла и опустила ему руку на лоб. Он был холодный и влажный, а лицо розовело румянцем.

      Джейми тут же обхватил меня за талию и, притянув к себе, ласково уткнулся носом в грудь. Запах спиртного, исходивший от него, был так силен, что казался почти осязаемым, он окутывал его, словно туман.

      – Иди ко мне, англичаночка, – пробормотал он, – моя девочка с глазками цвета виски, моя любовь… Давай я отнесу тебя в постельку…

      «Скорее тебя надо отнести в постельку», – подумала я, однако спорить не стала.

      В любом случае уложить его надо. Наклонившись, я подставила плечо, но он отстранился и величественно распрямился во весь свой огромный рост.

      – Нечего мне помогать, – сказал он и дернул шнур, стягивающий ворот его рубахи. –